Свидетель - стр. 32

– Да ну. А что это?

Он показал на жестяную коробку. Она лежала на второй снизу ступеньке, смутно поблескивая закругленным углом.

– Из-под сигар, может. Портсигар или хрен его знает. А может, из-под чая или там леденцов каких-то, – Димка, честно сказать, понятия не имел.

– Я достану? – Кирилл застегнул кофту почти до подбородка.

– Давай я полезу.

– Да не, я сам. Интересно же.

Про то, что Димон ничего в сумраке подвала не разглядит, Кирилл умолчал – оба и так знали.

Он продолжил спускаться – осторожно, пригнувшись. Мрак под сводом принял его, красные полосы на спине спортивной кофты не казались такими уж яркими, светоотражающая полоска на рукавах тоже потускнела, словно ей нечего было отражать.

– Блин, – пробубнил он. – Ступеньки кривые вообще. Как можно сделать такие кривые ступеньки?..

– Осторожно, – сказал Димка на всякий случай.

– А е!..

Шум.

– Что такое?

Тишина.

– Что там? – спросил Димка уже тревожнее.

– Аххх… – прошипел Кирюха. – Ногу подвернул немного.

– Сильно?

– Да не, не совсем подвернул, а так, знаешь… подогнул. Но, зараза, неприятно. Тут ступенька стесана как бы внутрь… И нога поехала.

– Болит?

Несколько секунд тишины.

– Не, окей, наступать можно.

– И что там?

– Слушай…

Тишина.

– Что?

– Слушай, тут, по-моему, книги какие-то. На полках.

– Да ну, ни фига себе!

– Блин, фонарик не взяли… Ну, как всегда. – Голос Кирюхи казался глуховатым и низким. – Темень, щас глаза привыкнут, посмотрю.

– Давай за фонариком сгоняю? – предложил Димка.

– Слушай, ну сгоняй. Я пока осмотрюсь.

– Там потолок не обваливается?

– Не, крепкий.

– Ты б лучше вылез.

– Щас, нога пройдет. Тут интересно вообще-то.

– Ну я побежал тогда.

– Давай, только ты недолго.

– Само собой.

Димка оглянулся и решил обогнуть дом вокруг, вдоль задней стены, чтоб не лезть через бурьян.

Пели сверчки, гудели лягушки, низко, чуть-чуть тревожно. Набегал ветер, шелестел в вершинах. Закуковала кукушка, и он почему-то с облегчением улыбнулся, только сейчас сообразив, как беспокоило его отсутствие птичьих песенок.

– Кукушка, кукушка, – сказал он вслух, просто чтобы услышать человеческий голос – в одиночестве, оказывается, тишина легонько брала за горло.

Кукушка замолчала, едва закончив второй слог.

Осталось от этого ощущения какое-то разочарование, медленно, как ил в воде, распространившееся мутью на все ощущение сегодняшнего дня.

Они так долго – чуть дольше, чем следовало бы, чтоб насладиться наконец достигнутой целью, – ехали к этому селу; с такой надеждой на интересное лазили по улице, а теперь как-то все не складывалось. Не было ожидаемого теплого, едва пасмурного, жемчужного дня; не было умиротворения; не было полновесного ощущения лета, беззаботности, которая сопровождала все их поездки.