Светлолесье - стр. 23
– И вот еще. Это редкая вещь. За нее нам как-то давали пятьдесят…
– Ты не едешь? – перебил меня Колхат.
Я медленно покачала головой.
– Что ж, воля твоя. – Купец взвесил в руке кошель. – Но я отдам тебе булавку так. Но как же яд? Ты будешь его принимать?
Колхат протянул кошель обратно, но я не взяла – если чему и научилась у Феда, так это тому, что ходить в должниках у влиятельных людей себе дороже.
– Нет. – Я внутренне сжалась, но виду не подала. – Я просто буду носить ее на наручах. С внутренней стороны чешуйки аспида, а прочнее этого ничего нет.
– Чешуя аспида? – Колхат выглядел глубоко потрясенным и наверняка успел пожалеть о своей щедрости. Аспиды вымерли больше пятисот зим назад. За их чешую червенцы платили серебром, а княжи – золотом.
– Она не продается.
Асканиец усмехнулся и убрал кошель. Я протянула ему ленту с оберегом. Внутри зашевелилось нехорошее чувство, словно я предавала кого-то важного. Пришлось приложить усилие, чтобы рука не дрожала.
– Если я возьму ленту, мы с тобой обручимся, – насмешливо сказал Колхат. – Так что не серчай, не стану.
Я с облегчением вернула все на место. Хорошо, что в Светлолесье с обменом лентами связан обряд замужества, не пришлось расставаться с подарком Феда.
– А… ты-то, господин… нашел ли то, что искал?
Колхат отстегнул от кафтана булавку и протянул ее мне.
– Нашел, – сказал он. – Если честно, даже больше, чем рассчитывал…
– Что-то не вижу никакого яда. – Я взялась за камень и рассмотрела острие.
– Можешь проверить на ком-нибудь, – отозвался асканиец. – Хотя бы на той надоедливой девице со свекольными щеками.
– Стой! – раздался грозный окрик.
Фед грузно вышел из-за корчмы и заступил дорогу. Его глаза налились темной синевой и едва ли не метали молнии.
– Никуда ты с ним не поедешь, – прорычал он.
– Это не то, что ты подумал…
Я бережно, держа за навершие, подняла булавку, чтобы показать ему и все объяснить, но обмерла: на ярко-алом камне было выгравировано око.
– Нет, – выдохнул Колхат. – Это даже хуже.
Око! Такое же, как у меня на запястьях. Такое же, как знак червенцев… Я с визгом отшвырнула булавку в сторону.
Эта непростительная глупость могла стоить мне не меньше, чем чешуя аспида.
Ужас мгновенно затопил меня до краев, и я безоглядно рванула в сторону, но чужая рука схватила меня за волосы и потянула.
Боль разорвала мглу: я видела далекое лицо Феда, утратившее все краски.
– Лесёна…
– Слишком много болтает, – сказал голос Колхата. – Чему вас только учат в этой вашей Обители?
Должно быть, он ударил меня, потому что я как-то оказалась на земле. В глазах потемнело, то ли от страха, то ли боли, то ли от собственного бессилия. Будто во сне, я увидела, как в ладонях Феда зажегся свет.