Светлолесье - стр. 25
И я увидела ее – рубиновую булавку. Рядом с собой, всего в сажени!
Раздался грохот, земля дрогнула. Когда мир вновь вернулся к прежней скорости, вдруг появился Колхат и вцепился в меня.
Ничего не понимая от страха и боли, я рванула к злосчастной булавке с каким-то звериным упорством. Колхат волок меня по земле, когда мне удалось извернуться и всадить в него острие. Оно вошло в его плечо, словно в тесто, и так плотно, что торчать осталось только самое основание.
Хватка разжалась, и я смогла, пошатываясь, встать.
Колхат же упал, но не затих, а принялся ползти.
– Да, кажется, она и вправду отравлена, – прохрипела я.
– Лесёна, я здесь!
Я замотала головой в поисках голоса, но никого не увидела.
– Нет, не там! Внизу!
Под ногами извивалась маленькая ящерица.
– Бери меня и беги!
– Что…
Я точно чересчур ударилась головой.
– Фед, где ты?
Вдруг Колхат издал нечеловеческий вой и, к моему ужасу, начал подниматься, опираясь на локти.
– Подбирай ящерицу! – велел голос Феда.
Я повиновалась. Колхат уже стоял на ногах, у него изо рта текла, заливая бороду, густая, почти черная кровь, но он все же вытащил нож. Похоже, яд для него и вправду был не опасен.
– Беги! – велел истошный голос Феда.
И я бросилась бежать, прижимая к себе ящерицу.
3
Барабаны ночи
Я неслась по улицам Сиирелл. Редкие прохожие останавливались и показывали пальцами, кто-то даже крикнул: «Акудница!»
– Беги в кузницу через переулки! – рявкнул голос Феда.
– Где ты?!
– Здесь налево! Налево! – взвыл наставник. – Срезай через двор за пекарней! Доберись сперва до кузницы, непутевая твоя голова!
– Хотелось бы посмотреть на твою голову!
– Беги!
Я нырнула в темный провал переулка и, поскальзываясь на объедках и нечистотах, последовала совету: побежала к кузнице. «Там тайник, – вспомнила я под грохот собственных шагов. – Сменная одежда и деньги». Эта мысль отрезвила меня, но лай собак, разрывающий тишину переулков, не давал передвигаться незаметно.
– Если посадишь себе на хвост стражу, уже ничто не поможет! Нет, следующий! – Ящерица переползла на плечо, и я побежала быстрее. Голос Феда раздавался всякий раз, когда я пропускала нужный поворот, а иногда нарочно направлял по длинному пути. Приходилось то петлять, то ползти по канавам, то протискиваться в заборные щели. Наконец, когда я почти выбилась из сил, подворотни Сиирелл сжалились и выплюнули меня к кузнице на углу Березового переулка и Портовой дороги.
Но дверь была заперта.
– Арф. Сейчас. Разрешаю, – отрывисто велел голос наставника.
Вокруг сновали люди, и улица гудела десятками наречий: торговцы спешили занять место на базаре, рыбаки вытягивались в полосу у портовых ворот, а городская стража лениво прохаживалась вдоль насыпи. Все как обычно. Сюда еще не докатился переполох в корчме?