Свет воспылает - стр. 3
– Сирлинорэ, ты не признала свою вину. За многочисленные нарушения Священного кодекса мы, Конклав VI созыва, лишаем тебя способностей ангела. С этого момента ты не более чем одно из тех созданий, коим ты выносила несправедливые приговоры во время своей службы церкви. Остерегайся, чтобы кто-то не вынес приговор по твою душу. Пока ещё твою.
Люди вокруг не дышали. Шесть молчаливых фигур по сторонам от главы Конклава не двигались в принципе. Заседатель заявил:
– Следуя пути применения необоснованного насилия, будь готова. Однажды твою душу заберут в самые глубокие уголки Преисподней. Там, восторгаясь величием жестокости Сирлинорэ, бесы станут водить вокруг твоего котла свои демонические танцы, пока дьяволы куют оружие, достойное ангельской силы. Но мы даём шанс. Последний шанс встать на путь исправления, вернуть доверие Всеотца и верных рабов Его. Отойти.
Двое привратников послушались. Сирлия с трудом устояла на босых ногах, ухватив спадающий ремень, который держал разорванную на спине рубаху.
– Твоя нечеловеческая сила постепенно будет возвращаться к тебе, – продолжил столь же бесполый, как заседатель, длинноволосый безымянный лик слева. – По крупицам, следуя добротелям, ты вернёшь остальное. Тогда явишься сюда вновь. Если при посещении Верного Приюта3 за твоей душой вновь сокроется тьма, участь твоя не сохранится ни на строках пергаментов, ни в разумах смертных.
Сидящие вокруг крутили головами. Сирлинорэ не понимала: их удивляла кара за довольно обыденное превышение ею своих полномочий или выдержка молчаливой воительницы. Наконец она нашла в себе силы и спросила:
– Время, великий Конклав?
– Чем быстрее, тем лучше, – ответивший голос справа казался более женственным. – Ты почувствуешь сама.
Сирлия поклонилась, привратники вновь подскочили и удержали от падения. Выволокли её из зала заседаний обессилившую, оборванную, окровавленную. Но несломленную.
***
Она пришла в себя в тёмной комнатушке, не помня, как попала сюда. По маленькому резному окошку с крестами поняла, что находится в келье. Найдя силы, поднялась, выглянула наружу: там суетились люди в рясах, утро только наряжало округу в разноцветные тёплые тона поздней весны. Слева от окошка Сирлия увидела высокую увенчанную колоколом башенку, что стояла между двух больших корпусов. «Монастырь, – подумала она. – Меня вернули домой».
Последние сто лет молодая по меркам остальных ангелов дева являлась помимо основной своей церковно-военной службы настоятельницей монастыря Грахойло. Строго говоря, настоятельница для неё – должность символическая. Служила она советницей и наставницей для старшего апостолиара