Сущность зла - стр. 52

Голос изменил ему.

– Полотнище палатки разрезали чем-то острым. Каким-то клинком. Лоскутья валялись повсюду. И они тоже были… повсюду. Курт – посреди поляны, глаза открыты, устремлены в небо. Смотрят на облака, но выражение на лице отнюдь не безмятежное, могу тебя заверить. У него не было обеих рук. Одна лежала в полуметре от торса, другая – в подлеске. Виднелась глубокая рана здесь. – Вернер постучал себя в грудь. – Чистая рана. Нанесена топором или большим ножом, как сказали карабинеры.

– Топором?

– У Эви обе ноги были отрублены по колено.

Я почувствовал, как по пищеводу поднимается желчь.

– Правая рука была сломана: видимо, Эви пыталась защищаться. И не хватало головы.

Я поневоле вскочил и бросился в туалет. Меня вырвало, но лучше не стало.

Вернер встретил меня с дымящейся чашкой ромашкового чая в правой руке. Я с благодарностью выпил. Закурил. Хотелось избавиться от ужасного привкуса.

– Рассказывай дальше, Вернер.

– Точно рассказывать?

– Вы ее нашли? Голову Эви.

– Нет, ее не нашли ни мы, ни карабинеры. Скажу больше: карабинеры нашли гораздо менее того, что мы четверо увидели. Многое смыло дождем, а еще, – тут он понизил голос, будто извиняясь, – знаешь, звери…

– А Маркус?

– С ним то же самое. Только он лежал чуть ближе к спуску. Убегая, он упал и расшиб голову. Глубокие раны на ноге, на плече, но убило его падение.

– Бог мой…

– В тот день, двадцать восьмого апреля, Бог смотрел в другую сторону.

– Что вы предприняли?

– Весь этот ужас заставил нас позабыть о времени, а гроза налетела с еще большей силой. В семь часов вечера.

– Через четыре часа? Вы пробыли там четыре часа?

– Он заползал внутрь, Джереми, – прошептал Вернер. – Этот ужас заползал внутрь и не желал выходить. Не хочу себя выставить слабаком, но то, что мы видели, пропиталось таким противоестественным злом, да, именно злом, что свет разума покинул нас. Знаешь ли ты, что я часто размышлял над этим в последующие годы? Думаю, Макс, Гюнтер, Ханнес и я – все мы в тот день оставили на Блеттербахе частицу своей души. В тот день и в последовавшую за ним ночь.

Я едва не задохнулся.

– Ты хочешь сказать, что вы остались там на ночь?

– Выступ скалы служил отличным укрытием, порода вокруг размывалась, оплывала, как горячий воск, но поляна держалась. Молнии сверкали одна за другой, чудо, что никого из нас не испепелило. Нам ничего другого не оставалось.

– Но трупы…

– Мы их накрыли нашими непромокаемыми накидками. Придавили ткань тяжелыми камнями и постарались собрать вещи бедных ребят, чтобы их не унесло ветром и не смыло дождем. Мы знали, что находимся на месте преступления, и отдавали себе отчет в том, что чем больше предметов мы сохраним, тем больше шансов, что карабинеры поймают тех, кто совершил столь чудовищное злодеяние. Но истинная причина, по которой мы остались там, самая простая. Если бы мы двинулись с места, мы бы погибли. В горах свои законы: нравится тебе или нет, но это так. – Вернер направил на меня указательный палец. – В некоторых обстоятельствах, обстоятельствах исключительных, а те обстоятельства были более чем исключительными, важно одно…