Сущность зла - стр. 24
Я обнял ее. Крепко обнял.
Пять букв: «огонь».
Так начались наши прогулки. Каждый вечер Клара усаживалась ко мне на колени с путеводителем в руках, и мы намечали какую-нибудь экскурсию.
Ласковая, теплая осень, наши прогулки, а главное, общество Клары, которая болтала без умолку, буквально забрасывая меня словами, действовали лучше любого психотропного препарата.
Кошмары все еще снились, и порой шелест приковывал меня к месту, но это случалось все реже и реже. Мне удавалось даже отвечать по электронной почте на вопросы Майка: он тем временем вернулся в Нью-Йорк и занялся монтажом фильма «Во чреве Бестии». Пусть я наотрез отказывался просмотреть хотя бы один фрагмент, зато охотно и с удовольствием давал советы. Мне это шло на пользу: я снова чувствовал себя живым. Я хотел поправиться. Мир Б, в котором я был трупом, больше не привлекал меня. Ведь тот мир не был реальным. Нравится мне это или нет, но я выжил.
Белокурая девчушка пяти лет от роду дала мне это понять.
Октябрь уже подходил к концу, когда Клара, вместо того чтобы, как обычно, водить пальчиком по путеводителю, уселась ко мне на колени и с серьезным видом заглянула в лицо, сделав большие глаза.
– Я хочу кое-кого навестить.
С театральным размахом я обернулся к Аннелизе, которая читала книгу, свернувшись на диване, подогнув под себя длинные точеные ноги, и спросил:
– Есть что-то такое, в курсе чего должен быть покорный слуга?
– В каком плане?
– В таком плане, в каком всякий уважающий себя отец должен быть осведомлен.
Я услышал, как Клара захихикала: уж больно потешно я выражался. Такую манеру изъясняться я называл «Чарли, дворецкий в английском доме». Остротой ума дочка явно пошла в мать.
– Объясняюсь. Наша первородная дочь, Клара Сэлинджер, здесь присутствующая, пяти лет, я подчеркиваю: пяти, только что выразила желание навестить кое-кого из знакомых. Полагаешь ли ты, что речь идет о Роберто, сыне Мартина?
– Он слег со скарлатиной.
– Тогда, может быть, под «кое-кем», местоимением неопределенным, а значит, нейтральным, наша дщерь подразумевает Элизабет? Эту милую, симпатичную девчушку, которую однажды от души стошнило на брюки покорного слуги?
Аннелизе захлопнула книгу, уже не в силах сдерживать веселость.
– Боюсь, между Кларой и Элизабет возникли небольшие разногласия.
– Прекратите вы, оба! – рассердилась Клара. – Не люблю, когда вы надо мной смеетесь.
При взгляде на ее огорченное личико мы неудержимо расхохотались.
– Прости, солнышко. Вот только… я правильно расслышал? Ты хочешь кое-кого навестить? И кто же это?
– Друг.