Сулейман. Я выбрал тебя - стр. 8
Смешно вспоминать, но я действительно чувствовала себя умницей, особенно, когда спустя десять месяцев занимаемую мною должность сократили, а меня нет. Перевели доп-единицей в отдел Соколова, как ценный резерв, которым нельзя разбрасываться.
Ух, как же я в те времена понервничала на пару с мамой. Зато батька не унывал, посмеивался в усы и всё твердил:
– Не ссы, Марусь, если что, тебя Палыч к своей Люське в салон устроит. Будете ногти с ней на пару делать. Она, Палыч говорит, бабки лопатой гребет за свои художества.
– Юристка ногти делать? Обалдел? Дима, иди на диван и не отсвечивай, – взвивалась бешеной кошкой маман и выгоняла отца в гостиную.
А я улыбалась и продолжала работать. Да и сейчас тружусь все там же.
С Соколовым рабочие отношения сложились сразу и вполне прекрасные. Я с полуслова понимала, что он хочет получить и выполняла, а он никогда не выпячивал свой статус начальника, отчитывал за косяки пусть редко, но всегда наедине, зато на планерках неизменно хвалил, да и прикрывал постоянно, если умудрялась проспать или нужно было свинтить к врачу или по делам.
Классный мужик, и семьянин, каких мало. За шесть лет совместной работы успела перезнакомиться и с женой Людочкой, и с Пашкой, старшим сыном, и с Витьком, младшим.
К работе на соревнованиях Егор Саныч стал привлекать меня не сразу. Только года через полтора, когда уволилась Светлана. Вначале занималась лишь списками, положениями, приказами и прочей бумажной волокитой, в которой разбиралась. Потом стала ходить на те мероприятия, куда не получалось у Нины, сменившей Светлану.
Но это было редкостью, что, несомненно, радовало. В отличие от меня, Ниночка к боксу питала весьма теплые чувства, если не сказать больше. Или, скорее, к боксерам. По этим фактурным мальчикам у нас почти половина девчонок в городе вздыхала и до сих пор вздыхает, мечтая обратить на себя внимание.
– О смотри, боксеры идут, – не раз слышала, проходя мимо стаек красоток, подмечающих объекты обожания почти за километр.
– Оооо-мааай-гоооот, какие они классные, – неслось ото всюду.
Я же закатывала глаза и лишь усмехалась, потому что, как бы Саныч ни старался продвигать в молодежные массы футбол и баскетбол, поднять популярность этих видов спорта до уровня бокса не получалось.
Футболистов, как и прежде, считали кривоногими, а баскетболистов – долговязыми переростками.
Султанова и двух его друзей, Чернова и Тищенко, я знала лишь по документам, как и еще порядка двадцати-тридцати спортсменов, которых из раза в раз вносила с списки участников мероприятий различного уровня.