Сулейман. Я выбрал тебя - стр. 12
– Маш, ты чего? – Кравцов что-то начинает подозревать. – Обиделась что ли?
– Не-а, наоборот, благодарна твоему приятелю, что глаза открыл.
– Слушай, Прохорова, заканчивай выносить мозг и лучше сделай чай. Попросил же.
– Так я и заканчиваю, Вадь, – вновь хмыкаю. – Я – стерва. Так? Так! Поэтому… буду соответствовать.
– Говори по-русски, а?
– Все просто, Кравцов, Я УСТАЛА быть НЕСТЕРВОЙ. Поэтому предлагаю нам расстаться.
– Чего?
– Я хочу пожить отдельно, – и прежде чем прифигевший от моей наглости и совсем забывший, что собирался бриться, мужчина спрашивает: «Зачем?», поясняю, – чтобы понять, что в нашей паре было не так. И осталось ли то, что хочу вернуть, и за что стоит бороться.
– Дура что ли? Ты чего несешь? – делает свои выводы мой молодой человек.
Хотя в том, что «мой», уже вообще не уверена.
– Ты из-за наших гостей что ли взбесилась? – находит свое объяснение моей дурости Вадим. – Так кто виноват, что это, – взмахивает экспрессивно рукой, – не квартира, а жопердулина какая-то. Да в ней не знаешь, как разместиться, когда люди приходят! Всего одна комната, в которой нормально не повернешься, обязательно что-нибудь да заденешь. А кухня разве есть? Одно название, да и только. Вот ты тут расселась со своей фигней и всё, мне ни пройти, ни проехать к плите, а я всего лишь хотел позавтракать.
По поводу гостей, особенно «наших» проглатываю, а вот ни заступиться за квартиру, оставшуюся от дедушки с бабушкой, не могу.
– Это нормальная квартира, Вадим. Пусть небольшая, зато своя-собственная.
– Да какая нормальная, если ты мне из-за нее тупой скандал закатываешь? Мать тебе давно говорит, что ее продать надо, скинуться и взять что-нибудь получше. Но тебе и так хорошо. Самая умная, – перескакивает на любимого конька Кравцов.
Ага, помню я тот разговор с его мамой, моей не-свекровью, когда та знакомиться приходила.
Алла Борисовна неторопливо обошла всю небольшую территорию, осмотрела, как она, наверное, думала, нечитаемым, а на самом деле критичным взглядом, а потом предложила:
– Маша, я думаю, если ее продать, и вам с Вадичкой скинуться, скажем, тысяч по пятьсот, то что-то нормальное вполне сможете себе купить.
Что самое интересное, больше прибила не ее идея покупки «напополам», а убойное «Вадичка». Как впоследствии оказалось, Кравцова так сына называла с рождения и привычкам изменять не планировала.
– Вадим, я тебе про нас говорю, а не про свою квартиру. Услышь меня, пожалуйста, – качаю головой, потому что мои слова попусту игнорируют.
– Ах, вот ты как заговорила? Твоя, значит? Может, еще вещи делить начнем или продукты? Хочешь сказать, я на твоей шее сижу? Да ты в своем комитете копейки зарабатываешь! А я вкалываю по двенадцать часов в сутки в сервисе, чтобы бабло иметь, и постоянно на ногах, не то что ты, на ж… заднице сидя.