Сука. Роль, которую продиктовала жизнь - стр. 2
Я спустилась по лестнице на первый этаж, где на светлом полу гуляли лучи солнца и нежился кот Джейн. Обычный, бело-рыжий, таких японцы любят изображать на открытках. Она все еще увлеченно разговаривала с кем-то, и этот разговор затянулся почти на три часа, а я стояла на кухне и ждала ее, как истукан. Я вновь поднялась на второй этаж и посмотрела на нее. Она говорила что-то о путешествиях и с таким же энтузиазмом выкладывала на столе рисунки из скрепок.
– Меня зовут в Индонезию, не знаю, ехать или нет, – говорила она кому-то по телефону, – нужно не только выбирать, куда поехать, но и с кем, – продолжала она. Очевидно, речь шла обо мне и о других людях, которым я кинула клич о предстоящей поездке. – Не знаю, как поведут себя эти люди, в путешествиях все раскрываются с другой стороны. Была история с одной девушкой; мы поехали на автомобиле и уже находились в пятистах километрах от пункта отправления, а она начала плакать и просить отвести ее обратно. Думали, она под кислотой и ее отпустит, но не тут-то было. Она всю дорогу ныла о том, как ей с нами плохо, и поездка была испорчена.
Значит, она отказывается от поездки со мной. Прочухала. Ну что ж, видимо, еще не пришло время, и придется изменить стратегию. Еще один день зря потрачен на ожидание, когда Джейн наконец обратит на меня внимание. То она в разъездах, то занята своими бесконечными разговорами по телефону, то у нее нет настроения. Про таких женщин говорят «неудобная». Не недоступная, а именно неудобная. Если бы я была мужиком и захотела бы замутить с ней, я бы моментально утратила к ней интерес после первых упоминаний о ее путешествиях, потому что под таких людей надо подстраиваться.
Вместо коктейля я приготовила себе травяной чай с лимоном, и это напомнило мне о моем детстве. Лето, отец, бабушка, дача, я иду босиком по залитой солнцем равнине и собираю букет ромашек. Замечательное состояние естественности, когда ничего не нужно. Воспоминания закрутили меня так, что мой взгляд сфокусировался на стене. На обоях были серебристые ромбики на белом фоне, и раньше я не замечала в них ничего особенного, а теперь вижу, как они меняются, как играют на них блики солнца и рисунок кажется иным. И это тоже было враньем. Весь мир проникся враньем.
«А что, если Джейн – твоя мать? Не родная, допустим», – вмешался внутренний голос.
«Молчи!» – приказала я.
«Зачем молчать, когда так оно и есть? Есть кровные дети, есть приемные, есть названные. А есть еще и прошлые жизни!»
«Ой, давай без эзотерики! Фу!»
Я очнулась и пошла в кабинет, в котором ее уже не было, затем вышла на веранду и увидела Джейн. Она качалась в гамаке и беседовала с кем-то по видеосвязи на своем смартфоне. Увидев меня, она показала мне средний палец.