Сука-любовь - стр. 26

— Не красный, а темно-вишневый, — поправляю с умным видом. — Да, я накрасила губы для себя, а что?

— Ага, уже поверил. Все тёлки красятся для пацанов или каких-нибудь богатеньких папиков. А знаешь зачем? — Илья наклоняется ко мне. — Потому что многим мужикам нравится наблюдать как на их членах остается яркий след от помады. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? — он выпрямляется и лукаво мне улыбается.

— Ты мерзкий, — нахмурившись, бросаю в ответ.

Хочу подняться с табурета и подождать возвращения Яны в каком-нибудь другом месте. Любом, где не будет видно этого… Илью.

— Почему? Потому что говорю правду? — удивление, отобразившиеся на его лице, кажется мне неожиданно искренним.

— Нет. А то, как ты ее говоришь. Это мерзко.

— Правда за очень редким исключением бывает красивой и приятной, — склонив голову набок, отвечает Илья.

— Знаю.

— И я об этом знаю.

— Раз так, тогда ответь на мой вопрос, — я передумываю вставать с табурета и удобней устраиваюсь на нем.

— Ну и на какой?

— Ты покупаешь себе дружбу?

— С чего ты это вообще взяла?

— Только ты сегодня соришь деньгами.

— А ты наблюдала за мной? — улыбка Ильи становится игривой и самую малость хитрой.

— Нет, — абсолютно серьезно отвечаю. — Тут и наблюдать особенно ненужно. Никто свой кошелек, кроме тебя, не открывал. Все здесь собрались не в честь твоего дня рождения, поэтому… Вывод напрашивается сам.

— Я могу себе позволить обеспечить выпивкой всю компанию. Это банальная щедрость, а не попытка что-то компенсировать.

— А нападаешь ты на людей тоже из щедрости?

— Кто бы об этом говорил, — смеется. — Сам-то не лучше.

— Зачем ты с Яной так? — никак не могу уняться.

— А! Ты об этом? Тогда возвращаемся к тому, что было сказано ранее. Я просто был честен с твоей подругой. А вот кто тебя обидел, что ты особняком ото всех держишься?

Я от удивления даже чуточку приоткрывают рот.

— Что? Думала, одна здесь такая вся наблюдательная? — Илья насмешливо выгибает одну бровь. По его ликующему взгляду понятно, что он наслаждается моим удивлением и растерянностью. — Кто тебя обидел? Ты, кроме Яны, почти ни с кем толком и не общалась. Даже шанса не даешь узнать тебя поближе.

— Не твоего ума дело, — недовольно бурчу, когда дар речи наконец-то ко мне возвращается.

— Ну ладно тебе. Не злись, — Илья барабанит пальцами по глянцевой поверхности барной стойки. — Это тебе. Для поднятия настроения, — заявляет и вручает мне один бокал с коктейлем, который принес бармен, а весь остальной заказ уносит с собой.

Я даже не успеваю сказать, что вообще-то уже заказала себе «Маргариту». Которую мне, к слову, сделали только после заказа Ильи, хотя это я первая обосновалась в баре.