Судоходство в пролет. ЖЖ-ФБ 2006—2013 - стр. 52
Новости с Валаама
В душевой – плакат:
БРАТИЯ! БОЙЛЕР НЕ ЗАЗЕМЛЕН! МОЛИТЕСЬ, КОГДА МОЕТЕСЬ!
Какие же молитвы, если заземлить.
Полифония
Должен же я урвать кусочек лета?
Пусть позднего. Пусть это будет вечерний звон.
Набокова вот тянуло к бабочкам, а я, поскольку не смею даже написаться рядом с ним, тянусь к иным насекомым.
Я полюбил вечерами отдыхать на дворовых скамейках, и любоваться окрестностями, и внимать местной речи, где одна звезда разговаривает с другою звездой.
Они же там, оказывается, по вечерам все соседи сидят. Из одного подъезда.
Кто и что говорил, я не смог разобрать, все-таки пять человек сразу, среди которых одна – откровенная атаманша.
Я так понял, что у них два комплекта ключей на пятерых.
И нет уже ни одного, причем не первые сутки.
Пришел Паша, человек в вечнозеленой шапочке и вечно же живой, и сразу отмел все претензии к своей особе. Да я, возмутился он, я не брал, я и свои потерял.
Тут началась неразбериха. Мне удалось разобрать чье-то:
– Христос вот ходил по воде! Я блядь буду! Ты понял, сука? Ну и все, нахуй-блядь. А Он по воде ходил!..
Тут атаманша напомнила зачем-то, что она старше всех, и стала надевать следочки. Очень, очень медленно.
Какие это были следочки!
Набоков бы бросил на хер своих расписных бабочек и собирал бы одни такие следочки.
Они не следочки даже были, а некие соединительнотканные образования с вкраплениями черного, малинового, черного, серого и сиреневого цветов. Это были живые существа из Красной книги, съеденные и населенные прочими живыми существами.
– Ну сделаю я тебе ключи! – орал самый непонятливый.
Солнечные часы
Я понял один из принципов жизни этих людей, которые носят дырчатые следочки и рассуждают о Христе применительно к пропавшим дверным ключам.
Это Солнечные часы.
К сожалению, у меня нет фотоаппарата, чтобы показать мой двор.
Лужайка.
Она кресто-конвертообразно пересечена двумя тропинками.
В центре – овал для моего будущего бюста при жизни и смерти.
И четыре рыжие скамейки с урнами возле каждой.
Север-юг-запад-восток. Роза ветров. Люди одни и те же. Они перемещаются со скамьи на скамью, повинуясь Солнцу. Весь день они не меняются, перемещаются, не делая более ничего. Они пьют одно и то же, они говорят об одном и том же.
Но есть и клинопись. На одной, самой новенькой скамейке, уже не без труда удается разобрать: «бобры бобры бобры бобры лохи лохи лохи». Раньше вместо бобров там значились бляди.
И вдруг я понял, кто эти люди – шиши, как назвала их моя подруга, или юпкетчеры из романа Кобо Абэ. «Юпкетчер: один из видов пластинчатоусых. Лапки атрофировались, он все время вращается на одном месте, как стрелка часов, и питается собственными экскрементами». I follow the sun.