Судьба вора - стр. 2
– Я уже много раз говорил вам, что у меня были проблемы с обучением. Я не умею ничего, кроме как прыгать, призывать спрятанные предметы или отправлять их куда-либо. Мне очень плохо даётся контроль энергии, да и разглядеть, или ощутить потоки, если честно, почти никогда не получается. Так что да – я ничего не знаю.
Негритянка покачала головой.
– И как ты дожил до своих лет?
– Сам удивляюсь, – отшутился я, – Так что за выплеск?
– Никто не знает. Некоторые из наших пытались понять, отследить его, но след слишком быстро рассеялся. Ходят слухи, что в глубине континента кто-то провёл очень мощный ритуал. Но наверняка сказать нельзя.
– Интересно. Какие-нибудь последствия были?
– Никаких.
– Тогда, полагаю, и беспокоиться не о чем.
– Неужели тебе не интересно, что это было?
– Ничуть, – я покачал головой, – На самом деле сейчас меня волнует кое-что другое. Нужна ваша помощь, ребята.
* * *
– Ты уверена, что твой друг поможет?
– Заткнись, Кир, меня раздражает, что ты повторяешь один и тот же вопрос в сотый раз.
– А что мне ещё делать, если ты на него не можешь толком ответить?
– Не хочу быть голословной. Сам с ним встретишься, и поговоришь. Идём.
Мы вынырнули из узкого проулка, по которому текла вонючая жижа, и оказались на одной из многочисленных улочек, пронизывающих фавелы.
Куча проводов над головами, разбитые дороги, в некоторых местах перегороженные импровизированными баррикадами из старых автомобильных покрышек и кусков металла, разрисованные корявым граффити стены.
Квартал, в который мы пришли, можно было легко назвать «бандитским». Да что там – я видел пушку в руках пацана, которому едва ли исполнилось четырнадцать! Он сидел на старом пластиковом стуле рядом с тремя загорелыми мужчинами и смотрел, как они что-то фасуют по маленьким пакетикам.
То тут, то там были разбросаны кучи мусора, а встреченные нами люди обязательно кричали вслед что-то дерзкое и агрессивное. Ровно до тех пор, пока Беатриз взглядом не раскидала трёх перегородивших нам дорогу молодчиков.
После этого на нас никто не обращал внимания.
Мы поднимались по холмам всё выше и выше, минуя закрывающиеся магазинчики, импровизированные бары и проходя мимо детей, играющих в футбол. Этот путь начал утомлять.
– Почему нельзя было сразу прыгнуть, куда нужно? – спросил я.
– Потому что это неприлично. А сейчас о нас уже знают. Знают, что мы идём, – пояснила негритянка.
Я вздохнул.
Чёрт бы побрал эти приличия!
Учитывая общую неказистость окружающей действительности, меня очень удивило место, куда мы пришли. В окружении покосившихся зданий, со стенами из профнастила и рассыпающихся кирпичей стоял самый настоящий особняк. Построенный из нормального камня, а не мусора, как все виданные мной ранее лачуги этого района. Дом был окружённый высоким забором и охранялся несколькими раздетыми по пояс головорезами, с оружием в руках и разрисованными краской лицами.