Размер шрифта
-
+

Судьба Тирлинга - стр. 5

– Потому что ту я уничтожил много лет назад, чтоб она наверняка не досталась Томасу. Это настоящая корона, Роу.

– Моя корона.

У Ловкача сердце упало. Давным-давно он помог этому человеку по доброй воле. Они оба совершали ужасные преступления, но раскаялся лишь он. Роу хватал, присваивал и никогда не оглядывался назад. На секунду у него мелькнула мысль, что он зря вообще пришел сюда, но он загнал ее поглубже и продолжил.

– Если бы корона оказалась в наших руках, Роу, мы могли бы отдать ее девочке, чтобы она все исправила. Могли бы искупить прошлое.

– Тебя все эти годы мучило раскаяние, и ты решил, что всех остальных тоже. Твои терзания совести меня не касаются. Если моя корона где-то там, я верну ее.

– И что потом? Никакие богатства мира не исправят того, что случилось с нами.

– Теперь мне понятен твой замысел. Думаешь, девчонка сможет тебя прикончить.

– Может и так.

– Но захочет ли она? – Роу скривил губы в злобной ухмылке. – У нее все на лице написано. Ясно, что она без ума от тебя.

– Она видит лишь красивого молодого мужчину.

– Зачем ты на самом деле явился сюда? – спросил Роу, придвинувшись ближе, и Ловкач заметил красноватый отблеск в его глазах. – Чего надеялся добиться?

– Я надеялся, что мы сможем договориться. Помоги мне найти корону. Помоги восстановить Тирлинг. Никогда не поздно, Роу, даже сейчас.

– Не поздно для чего?

– Искупить наши преступления.

– Я не совершал преступлений! – прошипел Роу, и Ловкач обрадовался, что еще может задеть его за живое. – Я просто хотел сделать как лучше.

– А Кэти?

– Тебе пора уходить.

Теперь в глазах Роу пылал огонь, а лицо побледнело.

«По крайней мере, что-то он еще чувствует», – подумал Ловкач, и тут же понял, как мало это значит. Никакое другое чувство в мире не было способно победить жадность Роу.

– А если я не уйду?

– Тогда я отдам тебя своим деткам.

Ловкач бросил взгляд на девочку, застывшую на скале неподалеку. Ее глаза горели лихорадочным блеском, и он, помимо воли, почувствовал себя неудобно. Вид ее босых ног, пальцев, вцепившихся в ледяной камень, по какой-то неясной причине приводил его в смятение.

– Что они такое, Роу?

– Ты никогда особо не любил читать, Гэв. Это древняя магия, древнее Перехода, и даже Христа. А они – древние твари, но послушные моей воле.

– И ты спускаешь их на Гляс-Вер?

– Им нужно не больше, чем любому дикому животному.

В этой фразе было так много от истинного Роу, что Ловкач чуть не рассмеялся. Словно он в свои четырнадцать снова оказался с пятнадцатилетним Роу на берегу Кадделла, с удочками в руках.

– Теперь ступай, – велел Роу низким, зловещим голосом. Лицо его при этом так побелело, словно разом утратило все краски. – И не вставай у меня на пути.

Страница 5