Судьба благоволит волящему. Святослав Бэлза - стр. 85
К числу поклонников таланта Жюля Верна относился Лев Толстой. Сохранилась серия рисунков к роману «Вокруг света в восемьдесят дней», выполненная великим писателем в 70-е годы для своих детей, которым он по вечерам любил читать жюль-верновские произведения. До нас дошли такие слова, сказанные Толстым в 1891 году в беседе с профессором-физиком А.В. Цингером: «Романы Жюля Верна превосходны! Я их читал совсем взрослым и все-таки, помню, они меня восхищали. В построении интригующей, захватывающей фабулы он удивительный мастер. А послушали бы вы, с каким восторгом отзывается о нем Тургенев! Я прямо не помню, чтобы он кем-нибудь так восхищался, как Жюлем Верном»[63].
Не случайно, видимо, язвительный аноним в «Голосе» рекомендовал произведения Жюля Верна тем, кто «желает воспитывать своих детей в духе Базарова». Автор «Отцов и детей» высоко ценил как богатство фантазии Жюля Верна, так и простоту, естественность его слога. Тургенев познакомился с ним в Париже у Этцеля (так же как и украинская писательница Марко Вовчок, которая перевела на русский язык полтора десятка книг Жюля Верна). Как раз в те годы, когда Лев Толстой иллюстрировал эпопею Филеаса Фогга (можно сказать, делал своего рода комикс), французский романист работал над книгой о России «Михаил Строгов» (первоначальное название – «Курьер царя»). Закончив рукопись, он просил своего издателя дать ее на просмотр Тургеневу, который сделал некоторые замечания, но в целом роман одобрил. Поэтому так сокрушался Жюль Верн, когда, опасаясь вмешательства французской цензуры, Этцель умолял его убрать «все, что может быть приписано нынешнему царю или его отцу». «Досадно, – пояснял писатель, – что цензура читает книги так поверхностно. Тургенев, который знает Россию не хуже этих господ, не усмотрел в этом ничего предосудительного. К тому же сведения я почерпнул не в старых книгах, а у Р. Килланга, совершившего свое путешествие в 1860 году»[64].
Россия притягивала к себе Жюля Верна, хотя ему так и не довелось побывать в ней. Приобретя в конце 70-х годов паровую яхту «Сен-Мишель III», писатель задумал совершить на ней большое плавание по Балтийскому и Северному морям с заходом в Петербург, но из-за шторма ему пришлось отказаться от посещения столицы Российской империи, где его имя было уже так хорошо известно. Представление о географии и истории нашей страны, об открытиях, сделанных русскими мореплавателями и путешественниками, Жюль Верн благодаря своей картотеке имел довольно основательное. В «Приключениях трех русских и трех англичан в Южной Африке», «Гекторе Сарвадаке» и других его произведениях выведены русские. И, как подсчитали специалисты, по меньшей мере в семи романах действие происходит (если не полностью, то хотя бы частично) в России. Это – в хронологическом порядке – «Михаил Строгов», «Упрямец Керабан», «Найденыш с погибшей „Цинтии“», «Робур-завоеватель», «Цезарь Каскабель», «Клодиус Бомбарнак» и «Драма в Лифляндии» (последняя книга, вышедшая при жизни писателя).