Судьба барабанщика. Хардроковая повесть - стр. 4
В июне Валентина оставила мне на месяц сто пятьдесят рублей и укатила с
мужем в Турцию.
Вернувшись с вокзала, я долго слонялся из угла в угол. И когда от ветра
хлопнула оконная форточка и я услышал, как на кухне котёнок наш осторожно лакает оставленное среди неприбранной посуды молоко, то понял, что теперь в квартире я остался совсем один.
Я стоял, задумавшись, когда через окно меня окликнул наш дворник, дядя
Николай. Он сказал, что всего час тому назад заходил некто Павел Барышев, «расхипованный», как выразился презрительно дворник, парняга. Это был гитарист нашей группы «Серебряный четверг». По словам дяди Николая очень досадовал, что я пропускаю репетиции, и сказал, что завтра зайдёт снова.
Ночь я спал плохо. Снились мне телеграфные столбы, галки, вороны. Всё это шумело, галдело, кричало. Наконец ударил басовый барабан, и вся эта прорва с воем и свистом взметнулась к небу и улетела. И я увидел себя летящим над бескрайним морем. Грозное, неистовое, оно омывало чёрную, одинокую скалу, на которой стоял прикованный железной цепью к камню человек. Прометей. Отец. Стая стервятников с жутким гиканьем налетала на него и сладострастно вырывала из плоти куски мяса. «Тебе дан талант! – слышался мне сквозь шум прибоя и ропот хищных птиц горький крик отца-Прометея. – Ты должен родить единственно правильный Ритм. Величественный Ритм освобождения. И тогда я смогу придти к тебе».
Потом всё исчезло и стало тихо. Я проснулся.
Наступило солнечное утро. То самое, с которого жизнь моя круто повернула в сторону. И увела бы, вероятно, кто знает куда, если бы… если бы отец не показывал мне жёлтые поляны в одуванчиках, если бы не пел мне
хорошие рок-н-ролльные песни, те, что и до сих пор жгут мне сердце, если бы не напоминал мне о единственно правильном Ритме.
Первым делом я поставил на плиту чайник, потом набрал на сотовом номер Юрки Ковякина, которому целый месяц был должен рубль двадцать копеек. И мне передавали мальчишки, что он уже собирается бить меня смертным
боем.
Юрка был на два года старше меня, он носил на шее цепь с пентаграммой якобы из чистого серебра и был гот, прохвост и выжига. Он бросил школу, а всем врал, что заочно готовится в духовную семинарию Церкви Сатаны, что основана каким-то Шандором Лавеем в самых глубинах североамериканского континента.
Он вошёл вразвалочку, быстро оглядывая стены. Просунув голову на кухню,
чего-то понюхал, подошёл к столу, сбросил со стула котёнка и сел.
– Уехала Валентина? – спросил Юрка. – Та-ак! Значит, ясно: оставила она тебе денег, и ты хочешь со мной расплатиться. Честность люблю. За тобой рубль двадцать – брал на кино – и семь гривен за эскимо; итого рубль девяносто, для ровного счёта два.