Суд праведный - стр. 4
– И как ты без бабы живешь? – набив рот пирогом, покачал он головой. – Не пойму… Хоша ты мне и земляк, не одобряю…
Анисим, посуровев, отозвался:
– У меня Татьяна за хозяйку…
– Татьяна… – протянул Терентий и развел руками. – Почитай и нет ее, Татьяны твоей… Девка-т на выданье! Парни к ей так и липнут, как мухи на мед. Выскочит в замуж, и все…
– Пущай в девках походит, – хмуро проронил Белов, души не чаявший в своей ладной, пригожей дочери. Никак у него не укладывалось в голове, что Татьяна и правда не сегодня завтра может оставить их с Петькой вдвоем. – Молодая еще…
Терентий неодобрительно взглянул на Анисима и потряс в воздухе щепотью квашеной капусты:
– Молодая! Во-во… Доходится!.. Кому перестарки-т надобны!.. Обидел ты ноне Маркела Ипатича, обидел.
Белов недовольно поморщился, но промолчал.
– Можа сказать, фарт тебе подвалил! – прожевывая очередной кусок, воскликнул Терентий. – А ты нос воротишь! Дурень ты, Анисим! И чем Никишка Зыков тебе не жених? Да с Зыковым, если хошь знать, кажен старожилец породниться желат! У Маркел Ипатича карман толще вековой сосны, а ты с анбицией… Гордыня у тебя, Анисим, не по заплатам! О сю пору не уразумею, как энто Зыков к тебе, полетошнику, и сватов заслал?! А ты? Ты им от ворот поворот, вроде, наше вам с кисточкой, Маркел Ипатич! Дурень ты, дурень, Анисим!..
Анисим протяжно вздохнул:
– Зла Татьяне не желаю, поэнтому и не отдал за Никишку Зыкова. Зачем девку на всю жисть в кабалу беспросветную отдавать?
– Во-во… – воздел к потолку костлявый палец Терентий. – Брезговашь много! Презрение обчеству высказываешь… Чё, у тебя пятидесяти целковых не найдется, чтоб за приемный приговор уплатить? Приписался, да и все дела. Полноправный член обчества. Али не надоело полетки платить? Кажен год за одно токмо жительство в селе двадцать целковых отдаешь! А еще с кажной головы скотины по полтине, да с кажных ста копен сена полтину, да за землю пахотну рупь с десятины, да за выпас, водопой, городьбу поскотины, ремонт дорог… Считал аль нет, сколько выходит? Не намаялся по колкам да ямкам опосля старожилов косить?
– Так-то оно так, – пробурчал Анисим. – Зато дышу я слободнее…
– Как был лапотон курский, так и остался! – досадливо махнул рукой Терентий. – Нету в тебе сибирского разумения. Несуразный ты… Вот и лошадь в прошлом годе за двадцать целковых купил, а ей красна цена – пятнадцать. Правду говорят: переселенец что младенец… Уважил бы старичков, Зыкова, к примеру, али Кунгурова с Мануйловым, выставил бы ведерко винца, поменьше бы за приписку взяли…
Белов раздумчиво почесал бороду: