Суд и государство - стр. 45

Такой подход зиждется на логике недоверия по отношению к государству, в силу чего в качестве защиты от него предлагается концепция «независимости-забора». Угроза, которую данная концепция несет в себе для государственной системы, далеко не столь безобидна, как может показаться на первый взгляд. Правовая система в целом функционирует в режиме веры, и судебная система – не исключение. «Принятие решения является неотъемлемой частью экзистенциального порядка, основанного на магическо-религиозных принципах. Сила убеждения и легитимность решения зависят от прочности безальтернативной веры в данный экзистенциальный порядок»[126].

Поддержка недоверия к судебной системе означает, что необходимые струны веры, связывающие население с государством, постепенно ослабляются, а могут и окончательно разорваться. В хрупких обществах, коих немало, например, на постсоветском пространстве, это неоднократно приводило к разного рода цветным и прочим революциям, хотя новые режимы ничуть не в большей степени гарантировали независимость своего правосудия и оказывались ничуть не более эффективными в борьбе с коррупцией, в силу чего все эти требования впоследствии выглядели откровенной инструментализацией. В такой ситуации кризис доверия к институтам в целом становится хроническим. И чем больше деградирует ситуация, тем больший вес набирают самые максималистские требования, будучи чем-то вроде «бегства вперед» или замкнутого круга. Существование пределов независимости правосудия является элементом равновесия государственной системы, гарантией надлежащего функционирования институтов. Независимость правосудия – это не самоцель, целью выступает эффективность правосудия, которая является наилучшей гарантией защиты и прав, и интересов граждан.

Вместе с тем эти пределы независимости не должны быть произвольными, они должны юридически устанавливаться правовыми нормами в рамках регулирования судоустройства и судопроизводства и с учетом баланса, принимаемого обществом. Однако в связи с развитием движения по дискредитации института государства в целом, иными словами, попыток поставить под сомнение способность государственных институтов эффективно действовать в целях защиты интересов общества, мы видим появление новых пределов независимости правосудия, на этот раз социально-политических, вытекающих из дефицита правовых гарантий. Всякие заявления о крахе права, неважно, истинны они или ложны, усиливают политику и служат легитимации ее вмешательства в те сферы, в которые ранее ей было запрещено вторгаться. Данные пределы находят выражение в расширении «контроля» за правосудием со стороны гражданского общества – контроля, на самом деле представляющего собой элемент политико-социального давления на отдельного судью, когда речь идет о конкретных делах, или на правосудие в целом, когда давление распыляется в виде бесконечных проектов реформ, выдвигаемых различными органами или советами в форме рекомендаций, экспертных заключений и т. п.