Стыд - стр. 36

В последующие часы они почти не разговаривали. Они вдруг стали одной командой, справились с проблемой вместе – и это заставило Май-Бритт ослабить оборону. Однако в этом таилась некая угроза. Если ослабить контроль, Эллинор сможет воспользоваться тем, что Май-Бритт у нее в долгу. И потом, это не значит, что они стали друзьями. Отнюдь. У нее уже есть Саба, и больше ей никто не нужен.

Чтобы разобрать пакеты с продуктами, сил не было, и она услышала, как их начала распаковывать Эллинор. Потом открылась дверь холодильника.

– Ой, сколько еще всего осталось.

– Могу все съесть, если вам от этого станет легче.

Май-Бритт прикусила язык, она не хотела, это вырвалось само собой. Ей хотелось взять свои слова назад. Но сама мысль о том, что она в них раскаивается, была мучительной. Она теперь в долгу. Это может стать невыносимым.

В дверях показалась Эллинор.

– Я просто удивилась. Из-за еды. С вами все в порядке, вы не заболели?

Май-Бритт смотрела на письмо. Это из-за него. Из-за непрочитанных, отброшенных слов и из-за тех, которые она прочитала против собственной воли. Даже еда больше не утешала.

– Что мне купить в следующий раз?

– Мясо.

– Мясо?

– Только мясо. И больше ничего.

Она по-прежнему сидела в кресле, а Эллинор занималась уборкой, стараясь действовать как можно незаметней. Май-Бритт чувствовала ее обеспокоенные взгляды, но не обращала на них внимания. Она знала, что не получит желаемого – что в службе социальной помощи никогда не допустят, чтобы ей купили только мясо. Ей уже давно приходилось бороться с ними за то, чтобы получать именно ту еду, которую хотелось ей, а уж последнее пожелание явно переходило все границы.

Но только мясо могло избавить ее от этих мыслей, которые вновь ею овладели.

Эллинор уже собралась уйти, но неожиданно заколебалась и вернулась в комнату:

– Послушайте, я оставлю вам свой мобильный номер на тумбочке рядом с телефоном. Мало ли что случится.

Она ненадолго скрылась в спальне.

– Ну, до послезавтра.

Она вышла в прихожую и, уже открыв входную дверь, крикнула в сторону гостиной:

– Кстати, беруши, которые вы заказывали, я оставила на кухонном столе. До свидания!

Май-Бритт не ответила и, к собственному ужасу, почувствовала, что готова расплакаться. Огромный ком застрял в горле и заставлял ее гримасничать, так что пришлось закрывать лицо руками, пока Эллинор не ушла.

Она повергала Май-Бритт в растерянность. Этим своим непоколебимым дружелюбием, которое не исчезало, как бы Май-Бритт себя ни вела. Это вызывало подозрение – Эллинор явно на что-то рассчитывает. Она была похожа на рекламный листок, брошенный в почтовый ящик, – с буквами в завитушечках, адресованными как бы ей одной, персонально.