Структура - стр. 21

Огибая выступ скалы, я подумал о том, что выхода за ним может не оказаться, но я зря волновался – выход был на месте. В этот раз он выглядел как черный провал в земле. Ни секунды не сомневаясь я направил доску к провалу.

Обнявшись и беспричинно хохоча, мы шли к своему вагончику.

– Зайдем к старику, ружья отдадим? – предложил я, когда мы проходили мимо сторожки.

– Давай! – поддержал меня Дэн.

Я взбежал по скрипучим ступенькам крыльца и постучался в двери. Ответа не последовало.

– Иван Иванович! – позвал я и толкнул дверь.

– Ну что там? – окликнул меня Край.

– Похоже, он в обход ушел, – горько пошутил я, оглядывая пустое, давно заброшенное помещение.

– Я семя бросаю в землю и не знаю судьбу его. Я никогда не учился земледелию. Я не хочу пахать почву, но хочу, чтобы из семени произошло древо – в это верю я. Возможно, люди, чей разум обогащен знанием, назовут меня безумцем. Они скажут: «В этой земле никогда не увидишь ты ростка, ибо земля эта неплодородна». Возможно, они правы – на их стороне знание, но не ведают они моих целей и не знают, что я обладаю верой. Я не хочу видеть ростков семени, мной брошенного. Его зелень не будет мне похвалой и славой, я не жду от него выгод, ибо оно не создано мной. Это семя зрело многие века. Путь к этому семени открыт каждому, но не каждый решится преодолеть его. Многие же из преодолевших посчитают, что препятствия, встретившиеся им, оказались настолько трудны и мучительны, что только они имеют право на обладание семенем.

Такие люди забирают и уносят семя с собой. Им не суждено увидеть древа никогда, ибо, преодолев путь, они поддаются соблазну. Возможно, и я нахожусь в его власти, но все же я бросаю семя. Бросаю и ухожу. Я не оглядываюсь. Мне даже не нужна память о нем. Это семя не мной рождено, и взращено будет не моими стараниями. Я всего лишь инструмент, и, возможно, сам часть семени. Но я верю в то, что семя брошено не зря. Дерево, выросшее из него, даст пищу и тень путнику, отдых птице, корм червям. И даже если почва еще не готова принять семя, если она иссушит или сгноит его, я буду знать: почва станет чуть благородней, жирней и мягче. Я полон веры, что этой дорогой пройдут многие. Они будут ступать след в след, как делал я, идя за своими учителями, и бросать в почву семя. И когда-нибудь, пусть даже через тысячу лет, оно даст восход.

   Учитель закрыл книгу и посмотрел на ученика.

– Это был твой последний урок Сэй! – сказал он.

   Двенадцатилетний мальчуган с копной рыжих взлохмаченных волос, в одном глазу, у которого занималась заря, а в другом мерцали звезды, улыбнулся: