Строки из прошлого - стр. 7
Консьержки, обожавшие меня, просто задохнулись от восторга. Я гордо вышагивал по Большой Никитской и твёрдо знал, что жизнь прекрасна!
Ах, моя любимая большая Никитская, та, что когда-то была улицей Герцена, как ты сейчас без меня? Жив ли мой старый соперник Барон? Ведь ему уже тоже немало лет. Не хочу называть его врагом, хотя схватки между нами были нешуточные, это было давно, и время сгладило многое. Сражались из-за Евы. С Евой мне было интересно, почти как с Олей. Но вот ведь моё собачье счастье: ротвейлершу Еву отдали чемпиону породы, а Оля осталась в Москве.
Москву я вспоминаю часто, лежа на любимом диване, закрыв глаза, я представляю, как маленьким щенком попал в семью, где уже было много живности: и старый кот Масик, заменявший мне маму и воспитавший меня, и попугай Кеша, с которым я потом не очень хорошо поступил, и рыбки. Они, впрочем, меня совершенно не интересовали, и про них я ничего не могу сказать, тем более что при переезде на новую квартиру с ними что-то произошло.
А в новой квартире на улице Герцена мне пришлось вскоре стать главой клана, старый Масик простудился и умер, с Кешей тоже случилась неприятность… Но Эля с Марком не могут без животных. И в нашу семью вошли котёнок Кисик и попугай Фрося. Очень беспокойные создания. И я всегда их ставил на место, с Кисиком постоянно были проблемы. Кошка и есть кошка. Хоть и мужеского пола.
А ещё к нам иногда приезжала гостья из Парижа, вся в завитушках, персиковая, с модной стрижкой, очень кокетливая и хорошо воспитанная. Когда я увидел её в первый раз, даже не понял, что это тоже собака. Звали её Любочка, а по фамилии – Пудель. Её хозяйка Альбина всюду Любочку возила с собой, а в Париже, говорят, даже в ресторан с собой брала.
В те времена я ещё не знал, что такое Париж. На первом году моей жизни туда уехала Катя, спасшая меня от неминуемой смерти. Потом в этот Париж стали ездить Эля с Марком. Тогда-то я и подружился с Олей.
Когда Оля в первый раз осталась в нашем зверинце, я подумал, что не выдержит, и как мог стал помогать ей. Правда, и со мной случались всякие конфузы. Но с кем не бывает?
Нам с Олей есть что вспомнить. Как гуляли по арбатским переулкам. В мороз вытаскивали пьяных из сугроба. Как она искала меня по ночам в тех же переулках. А когда я прибегал в три часа ночи, плакала, ругалась и говорила, что ни за что со мной не останется. Но оставалась. Всегда. Даже когда Эля с Марком уехали навсегда в этот чужой город.
Чужой… Теперь это и мой город. Я долго к нему привыкал. Когда Оля рассказывала, как мы полетим к Эле и Марку, Кате, мальчикам, я не думал, что это так мучительно.