Строки из прошлого - стр. 4
Джима это устраивало вполне. Во-первых, дитя улицы, он начинал уже тяготиться этой музейной роскошью.
А во-вторых…
Это значило, что отныне они опять будут вдвоём: только он, Джим, и она, его любимая Оля.
Это тоже Оля. Рисунок автора с натуры
2005 год
Джим-парижанин
Приближался Новый год. Город как никогда был завален снегом. Было очень холодно. Джим выходил на прогулку в голубой вязаной попонке, которая очень ему мешала, и он постоянно старался сбросить её. Оля покрикивала, с поводка собаку не спускала. Она явно была чем-то озабочена. Несколько раз водила Джима в ветеринарную клинику, но там его никто не осматривал, просто выписывали какие-то бумажки и ставили на них печати. Пёс чувствовал приближение перемен и боялся их. По вечерам он стал отказываться от прогулок, хотя в течение дня, сидя на подоконнике, с тоскою глядел на улицу.
И вот однажды утром Оля не пошла на работу. Принесла две огромные сумки и стала в них укладывать Джимовы миски, поводки, игрушки, любимый плед.
«Джимочка, сейчас за нами приедет машина, и мы поедем к Эле и Марку, ты не волнуйся. Я буду рядом».
Ехали очень долго. Всюду были заносы. Такого снегопада Джим не видел никогда, будто Москва на прощанье решила окутать маленького путешественника белой нежностью пурги.
В аэропорту Джим весело бегал, помогая Оле оформлять кучу документов. И вдруг он очутился в клетке. Один.
Первое, что подумал пёс: «На живодёрню». Беспризорные псы ему рассказывали о людях с мерзким запахом и отвратительного вида, которые ловят собак на улицах, в скверах, подъездах, у помоек, даже у гаражей. Забирают и увозят на гибель.
«Ну не может со мной так поступить моя Оля. И хозяева, которые вдруг исчезли, – они тоже никак бы этого не позволили. Уж если это так, то на самом деле лучше на живодерню, потому что после такого предательства жить нельзя».
В ожидании неизбежного пёс задремал. Дремота принесла массу разных видений. Он вновь почувствовал себя маленьким, брошенным в дождь в лесу щенком. Увидел квартиру на Никитской. Хозяина, который многому его научил. Другие собаки брали блеском шерсти, окрасом, статью, ушами, хвостом, а он, как подобает собаке, которая хочет во что бы то ни стало выжить, удержаться в жизни, брал умом.
Джим быстро понял все примитивные, стандартные команды, научился считать до пяти, а если была колбаса, то и на разных иностранных языках.
Пёс вздрогнул, заскулил, задёргал лапами: во сне он за кем-то бежал, а рядом была его подруга – добрая, покладистая, весёлая и толстая ротвейлерша Ева. Джим проводил с ней массу гуляночного времени.