Строки из прошлого - стр. 3
И вот, как пишут в романах, в один прекрасный день Оля и её верный Джим позвонили в дверь художника…
Квартира Джиму понравилась сразу. Просторно. Ничего лишнего. Только на стенах какие-то картинки в красивых рамках и крашеные деревяшки. Из кухни вкусно пахло варёной курицей.
Джим осмотрелся, потянулся и направился к мусорному ведру. То, что произошло дальше, никогда не случилось бы в его родной квартире на Никитской, где пса воспитали в лучших традициях квартирно-дворового собаководства. Но в чужой обстановке он чувствовал себя первооткрывателем. К тому же надо было выяснить, что за человек здесь живёт. Для начала Джим обследовал содержимое мусорного ведра. Там оказались кости от той самой курицы, которая источала столь чудный запах, но была недоступна.
Дверца холодильника открылась легко, там не было ничего интересного. Две банки сайры и бутыль с растворителем.
Санузел Джиму не понравился вовсе. Неужели в старых доходных домах экономили на удобствах?
Спальня в синих тонах навевала тоску. А вот соседняя комната, наоборот, ласкала глаз яркими красками. Джим никогда не был в музее, но предполагал, что музей должен выглядеть именно так. Все стены увешаны картинами и какими-то странными деревянными досками.
Картинами Джима не удивить, он их видел много и у себя дома, и у Оли и даже знал, что все вкусности, изображённые на полотнах, совершенно не съедобны. А вот раскрашенные доски… Чувствовалось, что они очень старые. Некоторые даже с изъянами.
Джим опять потянулся и перешёл в гостиную. Там за изящным столиком красного дерева сидели Оля и художник и вели светскую беседу. На собаку никто не обращал внимания. Пёс осмотрелся. Комната как комната. Стол, кресла на хлипких ножках. Ни в какое сравнение с огромным креслом в квартире на Никитской, где так славно развалиться и поспать под мерное гуденье человеческих голосов.
К этим же креслам и подойти страшно – такие они хрупкие и ненадёжные с виду. Вот диванчик – другое дело. Правда, на вид тоже не очень прочный, но хоть широкий.
Джим не спеша, не обращая никакого внимания на беседующих, направился к дивану. Зевнул. Задней лапой почесал правый бок. Опять зевнул. Положил лапу на диван. Задумался. Положил вторую лапу. Подтянулся. Неспешно втащил своё тело на шёлковое чудо прошлых веков. Перевернулся на спину.
Ему было очень хорошо и комфортно.
Милый мой читатель, не буду описывать реакцию художника, когда он увидел на своём любимом «рекамье» это лохматое беспардонное чудище.
Визитёрам тут же было предложено спуститься в мастерскую, в подвал, и беседу продолжить там.