Стрекоза второго шанса - стр. 46
– Так ведь Игорь… он того… А Платоша… э-э… – осторожно начал Афанасий, останавливаясь, чтобы не произнести двух страшных слов.
– У меня идеальный ШНыр! В идеальном ШНыре никто не умирает и никто не предает! – с упрямым бесстрашием сказал Витяра, и уши его засияли двумя багровыми полукружиями.
В соседнем проходе послышались крики, и Афанасий отвлекся от воспоминаний. Кузепыч гонялся за Кириллом и вопил:
– Металлической скребницей лошадь!!! Руки оторву, пальцы пооткусываю!
– Да я грязь снять! Щетка не берет!
– А ты щетку почистить не пытался? А если б там плоскогубцы лежали – ты плоскогубцами грязь бы отдирал?
Кирюша, ойкая, вылетел из пегасни. На снежных просторах Кузепычу было за ним не угнаться. Отдуваясь, он вернулся и толкнул ворота:
– Бывают же такие уродцы, сморкливый пень! Ничего… не уйдет!.. В столовке отловлю!
– Кузепыч! Учеников бить нельзя! Они от этого ломаются, – на правах старшего шныра напомнил Афанасий.
Кузепыч пошевелил короткими пальцами.
– Ишь ты! Учеников нельзя, а учащихся можно?
– Учащихся иногда можно. В отдельных случаях! – подумав, согласился Афанасий и красноречиво посмотрел на ворота пегасни, за которыми скрылся Кирилл. – Кажется, этот больше похож на учащегося!
Вовчик и Окса, чтобы веселее было выгребать из денников навоз, устроили друг другу проветривание запылившихся отношений.
– Я сегодня тако-ого парня видела в Копытове! Высокий, белокурый, кубики пресса – конфетка! – заявила Окса.
– Кубики пресса? Он чего, голый по морозу ходил? С какого бодуна? – лениво поинтересовался Вовчик.
Окса спохватилась, что провралась, но оступать было поздно.
– Может, и не по морозу! – таинственно сказала она.
Вовчик позеленел. Лезшая ему под ноги контрабандная кошка отлетела на два метра.
– А я какую девчонку вчера видел в городе! Ноги от зубов!
– Что, прям от зубов? Даже и туловища не было? – мгновенно завелась Окса.
Хоть она и знала, что Вовчик вчера весь день просидел в ШНыре, помогая Кузепычу чинить в подвале котел, все равно лопата начала приплясывать в опасной близости от его головы. Цепляя коленями бряцавшее ведро, к ссорящейся парочке подошел Даня и, дернув себя за мочку уха, сказал:
– Взаимное встречное почтение, господа! Смотришь на вас и согреваешься! Градация деградации в контексте псевдоэволюции!
Окса с Вовчиком напряглись. Они не любили мудреных слов.
– Это еще откуда? – подозрительно спросила Окса.
Даня тревожно посмотрел на лопату.
– Из одного классического произведения, – сказал он.
Окса смягчилась. Классику она уважала.
– Пушкина, что ли? – спросила она.
– Да. – Даня щедро уступил Пушкину авторство. В конце концов, какие счеты могут быть между гениями?