Страж серебряной графини. Кофейный роман-эспрессо. Фейная дилогия. Том второй - стр. 12

«Я предам тех, кто помогал мне выжить в сибирской мерзлоте». Таков всегда был ее ответ.. Девизом ее всю жизнь было: «Будь или умри!» И умерла в Новосибирске, и похоронена на Южном кладбище, в этом красивом, северном городе.. Но кто знает и помнит о ней? Лишь пианисты… Студенты, благодарные ученики.. А ведь о таких, как она можно писать книги. И – должно. Мусорница. Лагерница. Стопятница13. Жена врага народа. Несгибаемый дух. Кармен музыки. Импровизатор. Никто почти не мог играть, как она. Сильное арпеджио, удар в начале, скрытый огонь внутри. Сердце на клавишах… Это мало кто мог.. Так.… А вот – жить. Впитать ее искусство и кредо жизни пытались многие, слава богу…

Получилось ли? Но хоть пытались, и то – хорошо!

– Светлана Александровна, а Вы – напишите? Напишите книгу? – взвивается вдруг высоким альтом, на весь зал, взволнованно – теплый голос Тани Литягиной. – О ней, обо всех, про которых Вы нам говорите… О себе напишите.. Вы ведь такая же.. У Вас тоже – будь или умри… И все останется… И продолжится.

– Да, Танечка, ты права. – Фей, светло улыбаясь, натягивает на плечи шарф, и вдруг начинает кашлять, прижимая ко рту платочек. – Я буду стараться – тихо заканчивает она, поднимаясь с подушек, и обнимая одной рукой цепко обвившую ее талию Никушу, а другой – нежно и твердо цепляясь за мой локоть. Кутая ее в манто, я чувствую, как она дрожит. Озноб? Нервное? Температура?

И сто гаданий не дадут верного ответа…

– Устала, любимая? – Одними губами шепчу ей я, кивая на прощальные возгласы тех, кто выходит из зала..

– Нет, просто горло. Как всегда – село.. Поедем кофе пить? Или к реке? вопросительно – нежно, ясными глазами смотрит она на меня. Потом – на Никушеньку.

– Ура, мамусенька, к реке поедем! – лепечет восторженно дочурка, прижимаясь к ее коленям. – Папочка, можно?

– Солнышки вы мои. Непоседы! – развожу руками я. – Ну, какая же река, девочки! Сыро, свежо. И мамочка устала… Тебе надо отдыхать, Ланочка….

– Грэг, немножко.. Подышать… Я укутаюсь… – журчит просительно фей.. – Не хочется домой сразу… И Никуше надо прогуляться.

– Любимая. – Я старательно держу осторожную паузу.– Ты посидишь в машине, хорошо?

– Ура, на речку едем… – торжествующе несется к дверям Никуша. – Папочка согласен. Ура!

– С чего ты взяла, что мы – едем? – Кашляю удивленно и смеюсь я. – Я же не сказал, да.

– Ты сказал маме: " любимая». Это же и значит – да! – упрямо твердит дочурка, усаживая фея на пуф в холле галереи, где Ланушка моя терпеливо продолжает пояснять что то окружившим нас студентам, писать на листках названия книг, номер сотового, строчки стихов, названия музыкальных дисков, бог ведает, что еще.. Она роняет манто, роняет платок.. Смеется, переспрашивает что то у гардероба, у провожающих ее Тани, Ильи, Антона…