Страж серебряной графини. Кофейный роман-эспрессо. Фейная дилогия. Том второй - стр. 14

– Ласточка моя, ну, не бойся. Я тебя держу. Крепко. Давай, попробуем… Немножко… Попробуй, надо пальчиками подвигать! – папочка так нежно ее уговаривал. Как меня перед сном – пить молоко с печеньем. Я не люблю молоко. А Лешик выпивает целую кружку… Вот..

– Фей, не бойся, давай! – закричал звонко Лешик, и тоже подбежал к ней. – Ты же – супер какая храбрая! Я тебя с другой стороны буду держать.. Попробуй. Как девочка на шаре, ну, помнишь?

…Я не успела ничего сказать, а мамочка уже – покатилась. Так медленно – медленно, а мячик крутился… А потом.. Мама моя – заплакала.. Я видела, как большие слезинки бегут по ее щекам. Но она продолжала бежать на мячике. Перебирать ножками. У нее очень маленькие ножки. И меньше даже, чем – мои.

Но обувать мамочку правильно может только папа. И еще – крестный. И – Лешик.

«Муж – чи – ны нашей семьи», – так гордо и строго говорит папочка… Но я все равно попрошу его научить меня, как надо мне держать мамину ножку. Может, ей не будет так больно? Мамочка….. Крестный зовет ее – Королева. Правильно зовет. Только она же – русалочка. Та, которая побежала за принцем. Мне папа читал сказку такую. У нее ведь же тоже болели ножки. Но она не обращала внимания. Она была веселая. Как мамочка. И голос у нее был, как у мамочки. Колокольчиков…

– Стой, королева, стой, куда ты?! Без пальто, в дождь! Ё – мое, подожди!! – Мой сумасшедший Мишка соскакивает со стула, не окончив завтрака, и бежит вслед за Ланушкой, которая мчится в холл, прижав руки к горлу, словно пытается остановить рвущиеся оттуда рыдания..

Увидев в окно, что Грэг лежит, согнувшись, на мокром асфальте парка, около отполированной серым, мартовским дождем скамьи, а над ним растерянно склонилась Никуша, фей, опрокинув табурет, как стремительно – слепой ураган, бежит в подъезд, прежде, чем мы успеваем что либо понять. Сообразить.

В тапочках на босу ногу я лечу за Мишкой, оставив распахнутой дверь квартиры…

– .Миша, что это? Что такое случилось? Кто ударил Грэга?! – тормошу я его, но он отмахивается нетерпеливо:

– Откуда знаю? Какой то… удак в сером плаще. Кепка меховая.. Силуэт видел только.. Они говорили, вроде, что то кричали друг другу, потом – Ника.. Серый на нее замахнулся зонтом, Грэг отвел руку, и зонт ему в колено попал… Ланушка, да стой, куда же ты, боже мой! – кричит Мишка в глубину подъездного холла, где хлопают двери, урчит лифт..

– Василий Степанович, она спустилась уже? В ответ на вопрос консьержу только – свистящее молчание в квадратах цветного витража холла. Оказавшись на улице, ныряем в противную морось дождя, огибаем дом, мчимся в глубину аллей парка, и тут нас настигают голоса: Фея, Грэга, Никуши и Василия Степановича одновременно, все разные по тональности, но в общей ноте – тревожно – озабоченные