Страсти по Магдалине - стр. 26
– О боги мои, женщина, ты и вправду не знаешь причину?
Мириам судорожно сглотнула, но Ферхат не дал ей открыть рта, наклонился ближе и зашептал.
– Есть один человек, моя госпожа, он ходит по базарам, по улицам, заходит в лавки и рассказывает о тебе дурные вещи. И все из-за той прокаженной. Зачем ты оставила в доме ее ребенка? Люди бояться, что она заразит и тебя, и твоих слуг. Обходят твой дом стороной. Хвала Богам, что он стоит за городом.
– Но это случилось давно. Почти два месяца прошло, как Сарра в моем доме. Неужели в Магдале больше нечего обсуждать на базарах? Я надеялась, что все давно забыли.
– Люди ничего не забывают, моя госпожа, а этот человек делает все, чтобы они не смогли забыть.
– Как такое могло случиться, Ферхат? Почему люди верят ему? Кто он?
– Сколько вопросов, луна моя, – купец осмотрелся по сторонам. – Что ему нужно, я пока не выяснил, но мои люди следят за ним и днем и ночью. Я знаю каждый его шаг. Имя ему Иуда.
– Иуда? – Мириам принялась лихорадочно перебирать в памяти тех, кто мог носить такое имя. Не вспомнила никого. – Я не знаю такого человека.
– Он приехал в наш город недавно, кажется, из Кириафа. Молод, недурен собой, живет с матерью и сестрами на кожевенной улице, где стена старого развалившегося храма выступает ближе к озеру. Ничем не занимается. Но семья не бедствует, деньги есть. Мать каждый месяц жертвует местной общине сто монет. – Ферхат задумался. – После того пожара на скотном дворе, от него можно ожидать чего угодно. Но сейчас он находится под наблюдением, если задумает что-то недоброе, мы успеем опередить его. Только…
Купец внезапно замолчал на полуслове. Мириам не сводила с него глаз.
– Только что? – сдалась она. – Договаривай, почтенный Ферхат.
– Не знаю надо ли мне говорить тебе это, Мириам. Боюсь, мои слова еще больше расстроят тебя, луна моя.
– Говори!
– Твоим именем богатые иудейки пугают молоденьких девиц, поучая их в соблюдении чести, Мириам, – купец замолчал.
– Я ничего не могу понять, – она растерянно пожала плечами. – О чем ты говоришь, уважаемый Ферхат?
Купец долго мял оливковую ветвь, пока не разломил ее пополам, подбирал осторожные слова, чтобы не обидеть любимую женщину. Он отвернулся от Мириам в сторону и проговорил очень тихо, но она услышала.
– Тебя называют продажной женщиной, Мириам, и такими словами, которые мне стыдно произнести, потому что я знаю – все ложь. Но слух по городу идет, и он распространяется быстрее огня.
– Кто пустил его? – Мириам резко поднялась с ковра. Она застыла, гордо вскинув голову, глядя прямо в глаза Ферхата.