Страсть - стр. 55
– Ну, допустим.
– Казалось бы, что проще? – Марк опять внимательно посмотрел на Кривошеева. – Строится самое справедливое общество в мире, задача понятна, и большевики знают, как её решить. Зачем противиться, зачем высказывать недовольство? Нужно просто смириться и рукоплескать власти, которая так хорошо заботится о благополучии народа. Правильно я понимаю твой вопрос?
– Верно мыслишь, – согласился Кривошеев. – Я никак не могу понять: почему люди, живя в одной стране столько времени, слушая одно и то же радио, читая одни и те же газеты, понимают идеи партии по-разному? Одни приветствуют их, другие отвергают. Почему так происходит?
– Потому что почву для разногласий готовит само государство. Даже безупречную идею можно воплотить в жизнь по-разному. Можно добиться результата быстро, но использовать при этом насильственный метод, а можно прийти к той же самой цели другим путём. Даже во время революции её вершители мыслили по-разному, хотя в основе переворота была заложена единственная теория марксизма. Появились большевики, меньшевики, эсеры, потом ещё какие-то политические течения. И все понимали эту теорию по-разному.
Кривошеев смотрел на Стешко во все глаза и не верил своим ушам. Простой крестьянин рассуждал как профессиональный партийный работник. Он не удержался, спросил:
– Откуда такие познания?
Стешко отвёл взгляд куда-то в сторону, задумался. Он вспомнил, как все эти дни, которые пришлось провести в камере, они с Осокиным, уединившись, чтобы не слышали другие арестанты, подолгу беседовали о государственной политике.
– Читал труды Маркса и Энгельса, пытался понять философскую, экономическую и политическую составляющие революции, – сказал Марк Стешко.
– Но ты же… – начал было Кривошеев и споткнулся.
– Хочешь сказать, верующий? – усмехнулся Марк. – Политика и вера несовместимые вещи?
– Вроде того.
– А я не фанатичный верующий, ищу раскрытие смысла жизни не только в Библии.
– Вон оно ка-ак…
– Ты вот оказался внушаемым человеком и сразу поверил большевикам, а я – нет. Решил вначале разобраться в теории марксизма.
– И что? Разобрался?
– Думаю – да. Считаю, большевики выбрали неверный путь, исказив истинную идеологию марксизма.
– То есть?
– Они отказались от реформистского течения, выработали свои догматические принципы, что и привело страну к тоталитарному режиму.
– Но разве твоя вера в Бога основана не по тому же принципу? – с издёвкой в голосе спросил Кривошеев.
– Вера в Бога – дело добровольное, коммунистическая же идеология носит принудительный характер. Не поддерживаешь революционные преобразования, не веришь в построение коммунизма – отправляйся в лагерь на перевоспитание. А если попытаешься отстаивать свою точку зрения публично – получишь пулю в затылок, – усмехнувшись, сказал Марк Стешко. – Мнение рядового гражданина власть не интересует, потому что оно враждебное и не вписывается в принятую идеологию. Вот так. Там, где присутствует насилие – прогресса не будет, любая насильственная идея порочна и в конечном итоге потерпит крах. Вот и всё, что я тебе скажу, Афанасий Дормидонтович. И – ни словом больше. А ты уж сам думай, как тебе после моих слов следует относиться к так называемым врагам народа. Уважать их за иное видение мира, или гноить в тюрьмах и лагерях.