Страсть и притворство - стр. 18
– Пожмем руки? Нет, милая, оставим это благородным джентльменам. Наше соглашение – нечто иное.
Как будто он мог ограничиться рукопожатием, имея под рукой аппетитную мисс Растмур. Не успела она опомниться, как он завладел ее губами. Он ожидал, что теперь, когда она закончила свое дело, непременно окажет сопротивление, но ничего подобного не обнаружил. Напротив, она была уступчивой и послушной. А когда он положил ладонь ей на поясницу и прижал к себе, она издала стон нескрываемого желания. Отозвавшись в глубине его существа, этот стон вызвал к жизни ответную страсть.
Нет, одним рукопожатием в сделке с мисс Растмур не отделаться. Этого поцелуя тоже, похоже, было недостаточно. Но пока этим следовало ограничиться.
Из-за двери донеслись голоса. Ее искали. Их обнаружат, если он немедленно не возьмет себя в руки.
Гаррис оттолкнулся от девушки и услышал ропот недовольства. Но тут и она услышала голоса. Она округлила глаза. Видимо, хотела его о многом спросить.
– Я обо всем позабочусь, – сказал он.
И в последний момент коснулся двумя пальцами ее губ. Она уставилась на него и словно прочла его мысли. Он ясно видел это по страху на ее лице. Если бы их не вспугнули, у нее не хватило бы сил оказать ему сопротивление. И эта мысль пугала ее и щекотала нервы.
Он знал, что это стало бы ее падением. Взглянув на нее еще раз, Гаррис нырнул в тень. О да, он потребует с мисс Растмур плату, в этом он не сомневался. Оставалось, правда, неясным: удовлетворится ли он скарабеем или потребует в придачу еще и красивое тело, на котором этот жук примостился?
– Пенелопа, ты здесь?
Это был голос Марии. Он прозвучал громче, чем следовало. Девушка позвала ее с порога. Пенелопа всегда без труда угадывала предупреждение об опасности, когда его слышала. Лорд Гарри исчез в темноте сада, и она отчаянно пыталась восстановить душевное равновесие.
Ее губы все еще пылали от его прикосновения. Что губы? Все ее тело пылало. Что, спрашивается, он сделал с ней? Успеет ли она привести себя в порядок, чтобы мать не заметила?
– Пенелопа! – раздался пронзительный окрик матери, и, протолкнувшись в дверь мимо Марии, она вышла в сад. – Кто это был? Кто был с тобой?
– Что? Кто был где, матушка? – спросила Пенелопа.
Ей даже не пришлось особенно стараться, чтобы придать голосу нотки удивления и смущения.
– Мы никак не могли тебя найти, и твоя мать места себе не находила от волнения, – пояснила Мария, следуя за разъяренной матроной и сверля Пенелопу сердитым взглядом. – Я подумала, что тебя, наверное, утомила сутолока внутри и ты решила подышать свежим воздухом.