Страшные истории Сандайла - стр. 4

– Хватит! – рвется из моей груди крик. – Ты марш убираться в комнате. И простыни смени. Может, это позволит избавиться от странного запаха, который у тебя стоит.

Колли прикрывает рот и посмеивается в ладошку. Ирвин встает и принимается мыть посуду – с таким видом, будто все это его совершенно не касается. Я буравлю взглядом его красный затылок, над которым явно переусердствовал парикмахер, и испытываю жгучее желание чем-нибудь в него швырнуть – следуя его собственному примеру. Но это не в моей власти.

Я беру тарелку с недоеденной овсянкой Колли и несу на второй этаж. Затем горстями накладываю ее на сыпь Энни, чтобы утолить ее зуд. Она льнет к моей руке своей полыхающей жаром щечкой, и это приносит мне некоторое утешение.

Я отправляю Ханне Гудвин сообщение. Прости, но Энни подхватила ветрянку, и нам всем лучше остаться дома. Смайлик «грустная мордашка». Последние слова злобно удаляю. Привычки Колли заразительны. Хорошенько там повеселитесь, а на той неделе загляните как-нибудь к нам опрокинуть по стаканчику на террасе. Р.

Внимательно перечитываю и заменяю Р. на Роб х. Так-то лучше. Выглядит вполне нормально.

– Ничего, скучать не будем, – говорю я Ирвину и Колли, – проведем день всей семьей. Фильмы, игры, китайская еда…

Предлагаемый другими фильм для просмотра вызывает у каждого из нас самые бурные возражения. Двигаясь по пути наименьшего сопротивления, в конечном итоге мы решаем посмотреть киношку, которая не нравится никому, – о парне, преследуемом огромным кроликом, который, весьма вероятно, существует лишь у него в голове. Ирвин сидит между мной и Колли, обнимая нас за плечи. Каждые полчаса я поднимаюсь к Энни посмотреть, как она. Сразу после одиннадцати утра у соседей раздается музыка. Звучит смех, доносятся возбужденные голоса, вскоре переходящие в лихорадочный гам. Пару раз слышен звон бьющегося стекла. Ирвин добавляет громкости, но фильм в своей невероятной глупости не в состоянии надолго удержать наше внимание.

– Пойду в магазин за овсянкой и каламином, – говорит он.

Я знаю, что это означает, – вижу по тому, как он едва заметно двигает желваками. Сначала действительно пойдет за покупками, но на обратном пути обязательно заглянет на вечеринку что-нибудь выпить. Один-единственный стаканчик, конечно же. Начнется, по крайней мере, именно так. Меня душит такая злоба, что я почти ничего перед собой не вижу. От черных точек рябит в глазах.

– У нас есть и овсянка, и каламин, – говорю я.

– Мама же сказала, что ты тоже мог заразиться, – произносит Колли, даже не думая шутить, – и из-за тебя может заболеть какой-то ребенок.