Странствия Шута - стр. 37
– Оно и сейчас самое красивое, – утешала я ее. – И ты тоже.
Я хотела погладить ее, чтобы успокоить, но спохватилась, что меховые рукавицы до сих пор облеплены снегом, и попыталась снять их. Не тут-то было – они оказались пристегнуты к рукавам шубы.
Позади нас толстуха говорила с поверженным насильником:
– Нет, ты ее не получишь. Ты слышал, что сказал шейзим. Он ценит ее жизнь выше своей. Ее нельзя трогать, иначе он навредит себе.
Обернувшись к ним, я увидела, что толстушка расталкивает своих подопечных и те постепенно встают и отходят, высвобождая насильника. Тот в ответ только ругался. Язык был мне незнаком, но я и так чувствовала его злость. Красавчик встал на ноги, и бледные попятились от него, сошли с утоптанной площадки и увязли в снегу. У двух из них были в кровь разбиты носы. Насильник сплюнул в снег, снова выругался и размашистым шагом ушел в темноту. Я услышала, как он зло прикрикнул на кого-то, потом тяжело топнула испуганная лошадь – и застучали копыта, как будто он бросил коня с места в галоп.
Я отчаялась стащить рукавицы и опустилась на корточки рядом с Шун. Мне хотелось поговорить с ней, но я не знала, что сказать. Не лгать же снова, что теперь все будет хорошо. Ни с кем из нас уже не будет все хорошо. Она съежилась в комочек, стараясь сделаться как можно меньше – подтянула колени к груди и низко опустила голову.
– Шейзим. – Полная женщина присела на корточки напротив меня. Я старалась не смотреть на нее. – Шейзим, – повторила она, коснувшись меня. – Эта женщина важна для тебя, да? Ты видел ее? Видел, как она делала нечто важное? Она нужна тебе, без нее никак? – Она положила руку на шею Шун – словно собаке на загривок. Шун съежилась еще больше, пытаясь избежать прикосновения. – Тебе нужно, чтобы она всегда была рядом, да?
Мой разум впитал слова, как до этого снег впитал кровь Фитца Виджиланта. Слова проникали в меня, оставляя пустоты. От моего ответа зависело очень многое. Чего ждет от меня эта женщина? Что мне сказать, чтобы она оставила Шун в живых?
Я по-прежнему не смотрела на нее.
– Шун нужна мне. И важна. – Я обвела рукой пленников и сердито крикнула: – Они все мне нужны! Все важны!
– Ну конечно. – Она говорила со мной ласково, будто с маленьким ребенком.
Тут я вдруг поняла, что, возможно, эта женщина думает, будто я куда младше, чем на самом деле. Можно ли это как-то обернуть нам на пользу?
Пока я лихорадочно строила планы, женщина продолжала:
– Все нужны. И все важны. Но некоторые люди важны особенно. Они создают перемены. Большие перемены. Или маленькие перемены, которые потом повлекут за собой большие. Если знать, как приложить их к делу. – Она присела еще больше, так что ее лицо оказалось ниже моего, и посмотрела мне в глаза снизу вверх. – Ты ведь понимаешь, о чем я, да, шейзим? Ты видел пути и людей на перекрестках, правда?