Странники войны - стр. 41
– Допускаю, что ты действительно немного знаком с этим твоим механиком из кремлевского гаража. И даже флиртовал с его женой…
– Брось, – поморщился Кондаков.
– Но меня это не интересует. Я знаю одно: к машине Сталина нас все равно не подпустят. За всеми этими механиками и автослесарями следят так, что нас с тобой возьмут сразу же, как только ты попросишь у кого-либо из них закурить.
– Чепуха, есть один ход-подход. Рискнем. Только бы «явочник» не сдал. Только бы он…
– Даже если мы выполним это задание, то нужно еще вернуться в рейх. А линия фронта уже вона где. И самолет нам сюда не подадут. К тому же, вернувшись, погуляем недолго, опять сюда забросят. Мы им там не нужны. А как только Германия запросит мира или вообще капитулирует, нас попросту сдадут энкавэдэ на растерзание.
– Ожидаешь, что буду спорить, доказывать? Говорить о присяге, долге перед рейхом? Ты не финти, капитан. Ты со мной по-русски говори. Сдаваться? Так и гутарь: сдаваться, и ворон тебя не клюй.
– Можно было бы и сдаться. Тогда у нас тоже появился бы шанс. Все же мы, считай, спасли вождя от гибели.
– Но вначале продались фашистам. Служили у них. Дали согласие совершить покушение, – Кондаков остановился в проеме двери, словно пытался загородить дорогу Меринову, препятствовать его бегству. – Но когда поняли, что выполнить задание не по зубам и что скоро нас обложат, как волков, побежали сдаваться. Вот и весь твой шанс, ворон тебя не клюй.
– Ты, майор, ожидаешь, что буду спорить? – саркастически рассмеялся Меринов, повторяя те же слова, которыми только что пытался охладить его сам Кондаков. – Что стану доказывать, говорить о присяге рейху?
– Тогда какого ж ты хрена? – вспылил Кондаков. – Провоцируешь, скотина?!
– Ничему тебя в Германии не научили, майор. Никакой интеллигентности в тебе. Никакого офицерского лоску. А заметил, как там, у них, ведут себя офицеры? Если уж офицер – то видно, что это офицер.
– Слушай ты, зэк-ворюга! – ударился в еще большую ярость Кондаков. – Ты на себя, на свою суконно-лагерную рожу глянь… – Он хотел добавить еще что-то, но, встретившись со взглядом Меринова, усилием воли сдержался. – Впрочем, что это мы? – примирительно пробормотал майор, выходя из землянки. – Давай прекратим этот разговор. Нам еще вместе дело делать…
– А ты и не обидел меня, – похлопал по плечу Меринов, протискиваясь мимо него в дверь. – Я годами приучивал себя не вскипать, не обижаться и не таить зла.
Диверсанты оставили землянку и, соблюдая все меры предосторожности, вновь обошли возвышенность, осмотрели окрестные холмы. Они решили выступать под вечер, чтобы к утру добраться до шоссе и сесть на первую попавшуюся попутку. Всего в семи километрах была железнодорожная станция. Но они знали, что ничто так не контролируется, как станции, и решили не рисковать. Вдруг об их высадке уже знают.