Странник. Хроники Альрата - стр. 34

Что касается Сентала, моего среднего брата, то тут все просто. Этот юноша поступил на управленческий факультет не без помощи Морна и, как я уверен, не без определенного содействия Миртес, но учиться ему не слишком нравится. Пару недель назад он напился с дружками до поросячьего визга и разнес свою комнату в общежитии. Морн прав – стоит ему написать и намекнуть, что мне как раз нужен подмастерье, а Сентал неплохо рисует. Махену, моему младшему брату, пока всего четырнадцать, Боги его вознаградили, и его никогда не тянуло туда, куда всегда тянуло меня, а теперь, видимо, и Сентала. Проблем с ним никогда не было, и я надеюсь, что и не будет. Мой отец… Что ж, он считает Морна причиной всех моих несчастий, и мне с трудом удалось уговорить его брать деньги. А что еще прикажете делать? Я-то уже не могу ничего ему отправить. Мать умерла несколько месяцев назад. Болезни взяли свое. Конечно, ее склеп оплатила Миртес. Миртес… За все время моей ссылки она написала мне только одно нарочито сдержанное письмо, я на него ответил, но на этом все и закончилось. То ли до сих пор злится, что я ее обманул, то ли не может больше писать. Морн про нее ничего определенного не рассказывает, так что я понятия не имею, каково сейчас ее положение. Думаю, все не слишком хорошо. И да, я знаю, что у Вейта Ритала и Алетры родился сын – такие новости доходят даже до Желтой Земли. Для Миртес это – удар ниже пояса, потому что наследник Вейта Ритала лишен ее крови. Хотя сама виновата, никто не мешал ей рожать детей и дальше, пока не родится мальчик. Но нет ведь, Миртес гордая, как она сама как-то призналась, для нее спать с Вейтом – все равно, что спать с обезьяной. А Алетра… Морн пишет только про свои восторги по поводу того, что он увидел ее краем глаза с двадцати метров. Понятия не имею, какое место она заняла во дворце и как складываются ее отношения с Миртес. Вряд ли у них вообще есть какие-то отношения.

Я тушу окурок прямо о потолок, делаю еще несколько глотков воды и продолжаю работу. Так я провожу оставшиеся три часа до конца моего рабочего дня. К этому времени я выкуриваю еще штук пять самокруток, голова приятно гудит. Я спускаюсь по кривой лестнице, перебираюсь через кучи камней и мусора, оставленного строителями, иду по длинным мрачным камерам, в которых никого уже не остается. Зал Искушений, Зал Размышлений, Зал Прощаний. В каждом из них горит только несколько ламп и пробираться приходится почти наощупь. Первые месяцы меня это пугало, потому что казалось, что выход я так и не найду. Сейчас привык. Я выхожу в шахту и вызываю лифт, его огромная кабина медленно ползет вниз, а я смотрю на нее как завороженный. Вероятно, виной всему аваго. Этот лифт площадью метров сто, его построили для того, чтобы можно было вывозить породу из гробницы. Такие же используют в шахтах, и, как мне услужливо сообщили, время от времени их тросы лопаются, и они срываются вниз с огромной высоты. По мне, так лучше сорваться, чем просидеть всю жизнь под землей в чужом склепе. Двери лифта открываются, и рабочие начинают выгружать из него коробки. Неожиданно для такого времени, обычно лифт приходит пустой, и я поднимаюсь совершенно один. Рабочие приветствуют меня по имени, я им киваю. Как оказалось, слава Мастера Сентека дошла и до Желтой земли. Наконец, лифт освобождают, рабочие складывают груз у стены шахты, и мы все вместе начинаем долгий неторопливый подъем. Глубина шахты всего сто пятьдесят метров, но лифт ползет так медленно, как будто мы поднимаемся на несколько километров.