Страницы жизни: будь моей - стр. 16

– Я не хотела, – всхлипывала она. – Я не думала, что она так отреагирует, я не хотела, – подняла она на меня перепуганный взгляд.

– Зайка, – улыбнулся я через силу и поцеловал ее нос. – Ты ни в чем не виновата.

– Но почему она так плакала? – всхлипывала Ксеня.

– Так выходят боль и отчаяние, когда долго зажимаешь их в себе, – тяжело вздохнул я.

– Если б я не ляпнула… – снова разревелась Ксеня.

– Нет, доченька, твоей вины здесь нет.

– А чья есть тогда? – На меня смотрели два наивных глаза, ожидая, что я решу все и защищу ее от всего на свете.

– Моя, малышка, только моя. – Правда рухнула на меня с новой силой.

– Почему? – с беспокойством спросила дочь, надеясь, что я сниму с нее тяжелый груз боли и ответственности. И это меньшее, что я мог сделать для нее.

– Потому что когда мне было тридцать, я так хотел быть правым, так хотел доказать, что не силой решаются вопросы, что забыл о главном: моей любимой женщине нужны были поддержка и опора, защита, а не истерики и психи, – тяжело вздохнул я. – Меня не было рядом, когда я был ей так нужен. Когда появилась ты. Я просто струсил и ушел. – Правда была слишком жесткой, чтобы игнорировать ее. – Единственный, кто виноват, это я, малыш, – честно признался я.

– Но у тебя же было столько проблем, – пыталась оправдать меня Ксеня, утирая остановившиеся слезы.

– А у кого их не было, Ксеня? Это не повод отворачиваться от тех, кто дорог, – вздохнул я.

Ксеня успокоилась, сидя у меня на коленях, а на меня лишь сильнее накатывало чувство вины. Дочка устало зевнула.

– Ложись спать, солнышко. – Я поцеловал ее. – Завтра разберемся со всеми проблемами, и все будет хорошо, ладно?

– А получится? – с надеждой посмотрела на меня Ксенька.

– Обещаю! – тяжело выдохнул я и улыбнулся из последних сил.

Дочка крепко прижалась ко мне, а потом без сил рухнула на кровать. Я накрыл ее одеялом, поцеловал, погасил свет и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Во второй спальне не было слышно звуков воды. Я подошел к двери и прислушался – тишина. Не решаясь войти, поплелся вниз и налил себе коньяку из запасов Джастина. Что-то все шло сильно не так, как я думал. А что я думал? Да ничего, даже не успел, все навалилось, как снежный ком. Я отпил коньяка, который обдал все внутри горячей волной.

Сидя в темноте в гостиной, я погрузился глубоко в свои мысли. Бутылка немного опустела, а чувство вины так и не отпускало. Заслуженно. Не знаю, сколько я так просидел, но очнулся я, когда послышались тихие шаги на лестнице. Кто-то из девчонок спускался вниз.

Ленка в одной футболке скользнула на кухню, закрыла за собой дверь и включила там свет. Я глубоко вздохнул и пошел к ней. Ленка растерянно стояла посреди кухни и даже не заметила, как я вошел.