Стон и шепот - стр. 31
Длинные гудки в трубке звучали для меня реквиемом по надежде. Я так верила, пока он не заговорил…
– Алло? – раздался в трубке обеспокоенный голос бабушки, когда надежда превратилась в туманную вязкую дымку.
Я сглотнула горький болезненный ком в горле и, не прекращая поединка взглядов с мужчиной, проговорила:
– Привет, ба. Это Ева.
– Евочка, девочка моя, – затараторила бабушка, захлебываясь словами. От волнения ее голос то взлетал на верхние частоты, то опускался вниз. – Как ты? На звонки не отвечаешь, пропала, я так беспокоилась! Мне даже скорую вызывали – с сердцем плохо стало.
Я сильно, до металлического привкуса крови во рту прикусила губу и, буквально выталкивая из себя ложь, ответила:
– Со мной все хорошо. Просто телефон потеряла и вот от знакомого звоню.
– А-а-а… – в голосе бабушки явно слышалось облегчение. – А я-то уж подумала! В Москве столько опасностей, что ужас. Вчера вот по телевизору смотрела передачу, так рассказывали, что нашли тело девушки спустя полгода после исчезновения. А потом еще и ты не отвечала, я так переволновалась!
– Прости, пожалуйста. Больше постараюсь тебя так не пугать. – Каким усилием воли мне далась эта фраза – один Господь Бог знает. – Ладно, бабушка, побегу я. А то скоро учебный год начнется, заниматься нужно уже сейчас, да и чужой телефон занимать не хочется.
– А как же связываться? – расстроенно спросила бабуля, и у меня вновь защемило сердце. – И что у тебя с голосом?
– Простыла немного. Ерунда. А по поводу телефона – не переживай. Я скоро новый куплю и сразу тебе позвоню.
– Может, тебе денежек выслать? У меня есть… Совсем немного, правда, но есть. Да и у Татьяны Михайловны можно занять, она всегда поможет.
Ощутив, как в сердце воткнули нож и медленно провернули, я помотала головой, но опомнившись, озвучила:
– Не нужно, я сама справлюсь.
Справлюсь…
Получится ли? Я так мечтала о том, что смогу наконец-то помогать бабушке, а сейчас?.. В плену у извращенца, голос сорван и непонятно, что делать дальше.
Быстро попрощавшись с бабушкой, я отдала телефон владельцу.
Он покрутил его в руках, убрал в карман и с усмешкой проговорил:
– Умница, девочка. – Улыбка почти сразу пропала, стоило ему зацепиться взглядом за выбитое окно и рассыпанные на полу стекла. – Но ты и правда отвратительно себя вела. А за плохое поведение нужно наказывать, Ева-а-а…
Глядя на мужчину, понимала, он не шутит. Я и раньше не обольщалась, но не осознавала в полной мере, насколько все плохо, что весь этот ужас может произойти именно со мной. Вот только это еще не конец, а лишь начало.