Столыпин - стр. 62

Столыпин еще по дороге понял, зачем его зовут. Поэтому спросил:

– А как другие думают?

Штабс-капитан Матвей Воронцов прокашлялся со вчерашнего и подтвердил:

– Так же и думают.

Остальные молчали, посматривая друг на друга.

– Но другие-то? – настаивал Столыпин.

Ленар Капсукас похмыкал:

– Другие на нас с вами смотрят. У кого рубль длиннее – длиннее и речь. Без рубля никто не будет глотку драть. Так ли я говорю, хуторяне?

Крестьянами никого не назвал, но и этого довольно.

У кого рублишки были, маленько прорезались:

– Так, пан Ленар, так.

– Сколько можем, и мы внесем в общую скарбницу.

– Поменьше вашего, зато руками отработаем.

– Лес валить заново…

– Срубы тесать…

Слушая эти покорные с виду, но по сути упрямые заявления, Столыпин в душе над собой посмеивался: кто он теперь? Не деревенский ли староста?..

В Западном крае сельской общины не было, все решал помещик. Даже выделившийся на хутор литвин, откупив землю, все равно глядел в рот своему прежнему хозяину. Да от него же во многом и зависел. Лошадь ли пала, неурожай ли постиг, пожар ли на собственном хуторе – к кому пойдешь?

Петр Аркадьевич недолго раздумывал над словами обычно немногословного Ленара.

– Строить так строить. Но сами понимаете, я не могу руководить сельским сходом. Выберите по крайней мере себе старосту.

– А мы уже выбрали, – ответил Ленар. – Юзеф Обидовский согласился. Лучше, чтоб дворянин. Тогда, может, и еще кто из наших примкнет.

– Дельное решение, – пожал руку новоиспеченному старосте предводитель дворянства. – В Центральной России сейчас ратуют за отмену общины, а мы здесь вроде как наоборот – заново создаем. Как бы там ни было, Юзеф, поздравляю. Что потребуется от меня – не стесняйся. У меня теперь, пожалуй, и вторая должность появилась – быть твоим заместителем, а?..

Обидовский стеснительно поклонился.

А предводитель дворянства, уходя, отозвал в сторону Капсукаса.

– Как вы думаете, пан Ленар, кто поджог наши с вами деньги?

Капсукас был хитрый литвин, только и сказал:

– Погорели ведь последние грошики и у некоторых хуторян. Думаю, пан предводитель, они сами и разберутся. Получше всяких полицейских.

Ждать пришлось недолго. Через два дня, когда на новой лесосеке, отведенной Столыпиным на своих угодьях, стучали топоры – под их перестук и поднялся крик:

– Висит!

– Кто висит?..

– Да вот же, вот!..

И верно, на осине, которая в строевой лес, конечно, не годилась, висел пропавший управляющий. С запиской на груди: «Злодей-поджигатель!»

Ясно, по чьему-то наущению поджигал, но кара-то заслуженная?!.

Столыпин позвал к себе в домашний кабинет хохла Миколу.