Сто шагов, чтобы простить - стр. 28
Вот она шумно и тяжело выдыхает, а зрачки медленно закатываются за веко. И тут меня прошибает. Бросает в такую тряску, что тут же по́том заливает. Все рефлексы отключаются, кроме одного. Как я оказался сидящим рядом с дверью - одному Богу известно. И, когда женские колени подкашиваются, словно ей поставили подножку, не думая ни о чем бросаюсь вперёд. Ловлю хрупкое женское тело ладонями и меня уничтожает.
Боже... Крошечная... Ещё меньше, чем была тогда. С проступающими под кожей костями повисла на моих руках, а я не могу дышать. Штормит так, что впору захлебнуться без попытки на спасение. Пытаюсь сделать серию вдохов, но не могу. Воздух застревает где-то в глотке, не давая кислороду поступить к лихорадочно колотящемуся сердцу.
Не продохнуть. Страшный гул в висках. Чувствую, как начинает щипать слизистую соленая влага. Ментально ощущаю на себе множество глаз, но даже образовавшаяся оглушительная тишина не способна заставить меня оторваться.
Убираю темные пряди с впалой щеки. Втягиваю носом запах. Убиваю себя, когда трогаю хрупкое тело. Пальцы трясутся и не слушаются, но просто не могу остановиться, пока крупная ладонь не легла мне на плечо.
- Отнеси ее ко мне в кабинет, - тихий шепот вырывает меня из образовавшегося морока, - я позову врача.
Врач. Одно единственное слово рассеяло заполонивший голову и сердце туман, заставив обратить внимание на цвет кожи и губ девушки. Ее едва уловимое дыхание, холод кистей - мой испуг.
Быстро извиняюсь перед присутствующими и, прижимая девушку к себе так крепко, насколько позволяют трясущиеся в треморе руки, торопливым шагом покидаю помещение.
Все время до кабинета Мэта не свожу с нее взгляда. Буквально пожираю, цепляясь за все факты изменившегося лица и фигуры. Мне больно. Больно от всего, что вижу: от ее усталости, от ее худобы, от ее припухших глаз. Вся ненависть к себе, что была запрятана от людей за последние несколько недель, снова предательскими червями полезла наружу.
Оказываюсь в помещении и просто сижу. Раскачиваюсь на кресле с Дианой на руках и молюсь. Неумело, криво и скомкано. Но просто прошу. За что и как даже сам не понимаю. Делаю то, что просит разорванное сердце.
Громко открывается дверь, впуская внутрь молодую девушку-медика и самого владельца кабинета.
Смотрю только на свою женщину. Проглатываю в себя все, что вижу, пока стук по плечу не отрывает от созерцания сокровища в моих руках.
- Джеймс, положи ее на диван. Мел посмотрит, - Мэтью говорит, а я не слышу. Или не понимаю. Только шевелящиеся губы и попадают в фокус внимания. - Джеймс.