Сто лет и чемодан денег в придачу - стр. 19

Два года спустя мать откашляла свое и отправилась на то гипотетическое небо, где уже обретался отец. На пороге избы вместо нее появился недовольный оптовик, полагающий, что мать могла бы заплатить восемь крон и сорок эре в счет последних кредитов, прежде чем взять и умереть без предупреждения. В планы Аллана, однако, не входило откармливать Густавсона сверх необходимого.

– Почему бы господину оптовику не потолковать об этом с моей матерью напрямик? Могу одолжить лопату.

Оптовик был хоть и оптовик, но сложения довольно мелкорозничного, в отличие от пятнадцатилетнего Аллана. Этот мальчик становится мужчиной, и если он даже вполовину такой тронутый, как папаша, то ждать от него можно чего угодно, рассудил оптовик Густавсон, и ему тут же понадобилось срочно вернуться к себе в контору и пересчитать деньги. С тех пор тема долга больше не всплывала.

Каким образом матери удалось скопить несколько сот крон капитала, Аллан себе даже представить не мог. Но деньги эти имелись, и их хватило не только на похороны, но и на создание фирмы «Динамит-Карлсон». Когда не стало матери, Аллану хоть и было всего пятнадцать, но в акционерном обществе «Нитроглицерин» он успел усвоить все, что нужно.

К тому же парень активно экспериментировал в гравийном карьере позади избы. Настолько активно, что у коровы ближайшего соседа, за два километра от карьера, даже случился выкидыш. Но Аллан об этом никогда не узнал, потому что этот сосед, как и оптовик Густавсон, опасался сынка полоумного Карлсона, может, такого же полоумного, кто его знает.

Интерес к происходящему в Швеции и в мире Аллан сохранил со времен службы рассыльным. Не реже чем раз в неделю он ездил на велосипеде во Фленскую библиотеку пополнять свои знания. Там ему иной раз попадались склонные к дебатам молодые люди, причем всех их объединяло стремление вовлечь Аллана в то или иное политическое движение. Но насколько Аллана интересовали происходящие события, настолько же ему не было интересно в них участвовать или на них влиять.

Дело в том, что мировоззрение Аллана складывалось противоречиво. С одной стороны, он принадлежал к рабочему классу – как иначе сказать про человека, который в девять лет оставил школу и пошел работать на промышленное производство? С другой – он чтил память отца, а тот за свою слишком недолгую жизнь успел увлечься почти всем. Начал как левый, потом поддержал царя Николая II, а завершил жизнь в земельном споре с Владимиром Ильичом Лениным. Мать, со своей стороны, между приступами кашля кляла всех, от короля до большевиков, а между ними Яльмара Брантинга