Стимпанк! (сборник) - стр. 19
Мастер Кроуфорд мне как-то говорил, что время – величина не постоянная, а, наоборот, относительная. Поняла смысл его слов я только сейчас. Те несколько секунд, пока я таращилась на Колин Фини и гадала, какой приказ она сейчас отдаст Фадве, показались мне долгими часами. Где-то через неделю Колин взмахом руки отпустила Фадву. Кожа перестала чувствовать холодный металл.
– Ты мне нравишься, Адди Джонс, – сказала Колин, расплываясь в улыбке.
– Какое, черт его разбери, облегчение, – буркнула я, разом выпуская весь скопившийся в легких воздух.
Мне дали воды.
– Давай я покажу, зачем мы тебя сюда затащили. Ты все еще можешь отказаться. Только понимай: если согласишься, станешь одной из нас. Обратного пути не будет.
– Как я уже говорила, обратно мне возвращаться особо не к чему, мэм.
Меня отвели в сарай, где стоял маленький верстак с конторской лампой на нем. Колин открыла ящик и вытащила на свет обитую бархатом коробочку. Внутри обнаружился самый затейливый хронометр, какой я только в жизни видела. Циферблат раза в два больше обычного. Вместо ремешка – серебряный браслет, чем-то напоминающий паука. Колин показала, как он защелкивается на руке. Сбоку от циферблата я разглядела петельку – ага, значит, открывается, как медальон.
– Это Энигматический Темпорально-Приостановительный Аппарат, – представила его Колин.
– Что он делает?
– Что он делал раньше, так это останавливал время. Ты нацеливаешь Энигму на что-нибудь, скажем, на поезд, – объяснила она с самодовольной ухмылкой, – и энергетическое поле захватывает объект целиком, замедляя внутри себя время до минимальных величин. Долго эффект не длится – минут семь для внешнего наблюдателя. Но нам хватает, чтобы подняться на борт, сделать свое дело и с достоинством удалиться.
– И какое же дело вы там делаете? – поинтересовалась я, не отрывая глаз от Энигмы.
– Да так, грабим транспорт, наземный и воздушный, – сообщила Аманда Харпер и сплюнула ком табаку.
Эта дева была коротенькая, с пшеничного цвета кудрями до середины спины.
– Мы ласково напоминаем людям, чтобы они не слишком задавались. То, что ты считаешь своим, тебе не принадлежит. Жизнь может измениться в любой момент, только так. – Фадва прищелкнула пальцами.
Колин тем временем открыла крышку часов. Шестеренка на шестеренке, бог ты мой! Больше похоже на металлическое кружево, чем на механизм, в жизни такой сложности не видала! И все закопченное и погнутое. Крошечные вспышечки света пытаются наклюнуться там и сям, да только силенок не хватает. В самой середке красовался стеклянный флакон в форме слезы. Внутри мерцала синего цвета сыворотка.