Стихийник: Сердце бури - стр. 25
Брунс недовольно нахмурился, но все же подошел к стоящему на одном колене альху и попытался его поднять. Райнхард встрепенулся, вырвался и гневно потребовал:
– Руну!
Его отрешенный, поблекший взгляд стал яростным. Даже лошади испуганно заржали и попятились.
– Отдай проклятую руну, или умрешь! – собирая остатки сил, проорал наемник и повел рукой, чтобы призвать стихию и вытрясти из старика душу, но силы хватило лишь на слабый ветерок, не мощнее его дыхания. Рука альха опустилась, глаза закатились, и он грузно осел на землю.
День и ночь сменили друг друга уже три раза, а мужчина не подавал признаков исцеления. После того, как он обессиленно рухнул, Эйлин с отцом не без труда затащили его в пещеры, в которых оказалось обустроено уютное логово с необходимым скарбом для жизни. Хотя логовом это место называть было бы неправильно. Пройдя всего десяток метров по одному из туннелей, путники попали в настоящий дом, искусно вырубленный в горной породе. Здесь, как ни странно, была и лестница и резная терраса, правда, со временем заросшая каменными образованиями причудливых форм, а внутри – небольшие комнатки, из которых жилых было две. У этого дома не было крыши, ее заменял каменный свод пещеры с большой дырой посередине, из которой в дневное время лился солнечный свет, а в ночное – виднелось небо, усыпанное звездами.
Как объяснил отец, на это временное прибежище указал альх. Откуда он про него знал, можно было только догадываться. Но благодаря наемнику, который лежал в горячке, Эйлин и отшельник Брунс могли не волноваться, что их найдут, и спокойно пересидеть некоторое время здесь. Да и бежать дальше им пока не хотелось, по крайней мере, до тех пор, пока незнакомец не излечится… ну, или не отдаст душу бездне.
Хотя об этом Эйлин думать не хотелось. Она упрямо день за днем обтирала его тело отварами из трав, которые собирала неподалеку – разумеется, убедившись, что поблизости никого нет. Поила жаропонижающими настоями, которые должны были очистить его кровь. Осмотр показал, что его состояние усугубила рана, напоминающая гадкого паука, раскинувшего черные лапки поверх воспаленного места и разрастающегося все дальше и дальше.
Еще несколько беспокойных дней прошли в заботах о больном, который метался в горячке, бормоча бессмыслицу, иногда порываясь встать и куда-то умчаться, не воспринимая действительность. Иногда приходило затишье: мужчина проваливался в глубокий сон и напоминал мертвяка. Только слабые удары сердца говорили, что он еще жив.
Эйлин приходила в голову идея позвать того болтливого духа, которого стихийник запечатал в камне, как только они покинули город. И попросить у него помощи, а возможно, спросить, что она делает не так. Ведь и травы и напевы альвов, что она без устали нашептывала мужчине, не излечивали и не возвращали ему жизнь. Но, когда она сняла кварц с шеи мужчины и подпитала его кровью, ничего не произошло. Камень, как и его жилец, оставались глухи к молитвам девушки, убивая последнюю надежду.