Степная сага. Повести, рассказы, очерки - стр. 27
– Попробую, – нерешительно ответил отец. – Руки не слухаются давно.
Координация движений у него была явно нарушена. И, зачерпнув каши, он с трудом донес ложку до рта, опорожнил ее.
– Ну вот видишь, вполне справляешься с данной процедурой сам! – подзадорил сын. – Лиха беда начало!
Яков Васильевич еще несколько раз повторил манипуляции с ложкой. На губах и подбородке остались белые отметины от каши. Но он впервые после долгого перерыва ел самостоятельно и был удивлен и обрадован этим.
– Кажись, могу еще и сам… Дай, сынок, запить.
– Так и кружку бери с подноса сам.
Кружка с топленым молоком оказалась неподъемной для ослабевшей руки старика. Она кренилась, дрожала, но никак не отрывалась от подноса.
– Мам, дай нам еще одну кружку, – попросил Валентин.
– Валечек, не мучил бы ты отца, – взмолилась Оксана Семёновна. – Негожий он уже для этих дел. Сам же понимаешь, что негожий…
– Мама, дай нам пустую кружку!
– Зараз, сынок. Возьми…
Валентин перелил часть молока в пустую кружку и поставил ее на поднос. Предложил командирским голосом:
– Дерзай, казак!
Отец с трудом приподнял ее за ручку, с большим креном поднес к губам.
– Помогай второй рукой. Пей, как из махотки пил на сенокосе. Помнишь?
– Помню, – процедил отец, тяжело глотая жидкость. Капли молока расплескивались по губам, стекали в уголках рта. Но старик опорожнил кружку и плюхнул ее на поднос. – Хух, чижало!
– Еще добавить?
– Нет, будя. Зараз больше не осилю.
– Ну, передохни. Через часик еще можно подзаправиться главным человеческим топливом. С рождения до смерти на нем держимся. Тут вся таблица Менделеева собрана. Малыши на ноги встают, и ты встанешь. На-ка, утрись. – Валентин протянул отцу полотенце.
Яков Васильевич поелозил полотенцем по губам и подбородку, потер шею, лоб. Выдохнул облегченно:
– Ажнык упрел.
– Ешь – потей, работай – мерзни! – хохотнул Валентин, довольный результатом своего первого эксперимента. – А ты говорил «не спляшем». Еще как спляшем! Перекури пока, а мы с матушкой тоже малость подзаправимся. Давай, Оксана Семёновна, теперь позавтракаем, чай заработали кусок хлеба?
Сын сел рядом с матерью на длинную и широкую лавку, занимавшую почти треть пространства кухонной части дома. Похлопал рукой по вытертым до лоска от частого сидения некрашеным доскам:
– Это на ней же ты меня купала в оцинкованном корыте?
– Дак я и не помню, скоко ей лет. Может статса, что и на ней… А ты и корыто старое не забыл?
– Как забудешь? Я же во время половодий его вместо лодки использовал. Плавал в нашем саду и по Гусиному ерику вместе с Санькой Григорьевым и другими дружками. У нас целая корытная флотилия весною организовывалась. От бати налыгача перепало, когда кувыркнулся с этого плавсредства, чтобы не моржевал без спросу.