Степан Разин - стр. 24
– Мы управимся одни… Вы идите все. Я позову, когда нужно. И ты, Михей, иди тоже… – сказал он почтенному лысому с кругленьким брюшком дворецкому. – Пусть только будет где-нибудь поблизости Стигнеич…
С низким поклоном все слуги удалились.
– Может, лучше, князь, и Стигнеича твоего… того… – значительно двинул своими суровыми бровями Ртищев.
– Да он немой!.. Или ты забыл? – сказал князь, бережно разливая в кубки вино. – А, кроме того, он на руках меня выносил… Ничего…
– Нынче всех опасайся… – сказал сокольничий. – Береженого и Бог бережет. Качается весь мир…
– Да, люди другие пошли… – согласился князь. – Вот намедни, как были на охоте соколиной, у моего сокольника Васьки кречет ушел…
– Батый?!. – ахнул Ртищев.
– Батый… – сказал князь. – Главное, не столько птицы мне жалко, а обидно: поднести государю кречета я хотел, очень он ему полюбился…
– Цены птице нет – это уж я тебе говорю!..
– Ну вот… Вернулся Васька к ночи: нет птицы… И велел я с досады постегать его маленько на конюшне. А седни поутру и докладывают: убег Васька и никаких следов не оставил. Правда твоя, боярин: закачался мир… Ну, однако, все требует порядка… – грузно встал он и, подняв свою чашу, проговорил: – Во здравие великого государя…
Все поднялись, чокнулись и осушили чаши, как полагалось, до дна. Князь снова взялся за кувшин.
– Ну, однако, князь, меня ты не очень потчуй… – сказал Матвеев, подставляя свою чашу и глядя на хозяина своими мягкими, голубыми глазами. – Ты знаешь, питух я плохой…
– Да и я не из хороших… – улыбнулся своей слабой улыбкой Ордын. – Ты уж не взыщи на нас, князь…
– Знаю, знаю… – засмеялся князь. – Неволить не буду. Вы хошь пригубливайте помаленьку, чтобы нам вот с боярином Феодором Михайлычем стыдно не было… И в кого вы, новые, только пошли, погляжу я… Совсем жидкий народ… Ну а между прочим, какие последние новости с Дона?
– Не гоже на Дону… – сказал Ордын. – Атаман их, Корнила Яковлев, дал знать мне в Посольский Приказ, что поднялись там все голутвенные люди и сперва хотели было в Черное море на разбой выйти, но поопасались азовских турок. И, погалдевши вдосталь, решили идти на Волгу и уже прогребли, как пишет Корнило, на своих стругах мимо Черкасского городка вверх. А позавчера пришла грамота от Унковского, воеводы царицынского, который пишет, что воровская ватага все еще на Дону, выше Паншина городка, меж рек Тишины и Ловли, стоит на буграх, а около тех бугров вода большая, и про них-де подлинно проведать и сметать, сколько их человек и сколько у них стругов и какие струги, не можно, и языка у них поймать за большой водой нельзя… Но только все это, должно, уж переменилось: грамота эта по случаю водополья шла почти семь недель, так что куда за это время передвинулся Разин, неведомо…