Стена - стр. 55
Эти слова относились к юноше, у которого явно пропало желание продолжать драку, обещавшую обойтись слишком дорого – союзник русского вращал своей длиннющей шпагой, рубил и колол замысловато и без малейшей остановки так, словно продолжением собственной руки, притом оставаясь абсолютно хладнокровен.
– Господи помилуй, Фриц, мне жаль, что я втравил вас в эту схватку! – по-немецки воскликнул Григорий. – Я просто не успел удрать.
– Пф! Кажется, не в этом дело… что к вашей чести! – хмыкнул немец. – Я слышал, что наговорил тот краснорожий кретин… Эй, парень! Решил подколоть меня снизу? Это мой… любимый прием… и ответ! Н-на!
– О-о-о! Нога! – взвыл польский солдатик…
Не прошло и двух минут, как половина нападающих были без опасности для их жизни выведены из строя, остальные же продолжали пятиться, не решаясь атаковать опасных противников. К стыду своему, Колдырев вряд ли имел право разделить успех поединка с товарищем. Ибо в этот раз он, сколько ни махал шпагой, так никого из противников ни разу и не задел.
Тут в конце улицы послышался дробный стук подков и замелькали факелы – конный разъезд появился здесь, как водится, с опозданием, но определенно не случайно. Не послушались грозную пани Агнешку, не ушли подальше, и она наверняка послала слуг к местному начальнику гарнизона.
– Прочь отсюда! – закричал кто-то из поляков и мигом ретировался.
Остальные резво последовали его примеру.
Оставшись в одиночестве против двоих противников, протрезвевший десятник переминался с ноги на ногу.
– Нам тоже надо бежать! – воскликнул Фриц. – Останемся последними – первыми будем виноваты. Скорее, Григорий, или ваша любовь к Отечеству дорого обойдется не только вам, но и мне!
Они бросились к коновязи у фонтана и, перерубив уздечки, вскочили на коней.
Не оглядываясь, Григорий и Фриц рванули со двора борделя через хозяйственные задние ворота как раз в тот миг, как патруль въезжал в парадные. Они помчались во весь опор: нужно было убраться подальше, покуда ночные стражи будут осматривать поле боя и раненых, выслушивая их беспорядочную пьяную ругань.
Всадники остановились лишь на окраине города.
– Спасибо. – Григорий, перегнувшись через луку седла, протянул немцу руку. – Думаю, без вас бы меня зарубили.
– А я так не думаю… – широко улыбнулся Фриц. – Я прямо-таки в этом уверен! Вас, мой друг, нашинковали бы, как колбаски на обед, несмотря на то, что все эти мерзавцы были мертвецки пьяны!.. Да, где-то вы учились… французская школа, верно? Да и реакция есть – ловко вы прыгнули этому десятнику под саблю – рисковый прием для новичка… Только что-то потом в собственных ногах запутались, – продолжал веселиться Фриц, – вот опыта, прошу прощения, явно недостает. Готов биться об заклад, что вы не являетесь завзятым участником сабельных турниров. Я прав? Но то, что вы не испугались встать один против толпы забияк, – это делает вам честь, право слово! И именно поэтому я позволил себе вмешаться…