Стеклянная карта - стр. 43
– Чудесное мгновение, – медленно повторила она. – Только не мое. Это вправду хорошо – чужими глазами на все глядеть?
Взор Шадрака стал задумчивым.
– Ты задалась важным вопросом, София. Помнишь, о чем я только что тебе говорил? Важно знать, где кончаются твои собственные воспоминания и начинаются чужие. Учти такую вещь: люди не утрачивают впечатлений, которыми поделились с картой. Поделились, понимаешь? И это выводит нас на следующую проблему. Дело в том, что ничья память не совершенна. Делая эту работу, я постарался разузнать все, что только можно, о том месяце в Бостоне, от тогдашней манеры одеваться до строительства кораблей. Потом присовокупил добытые воспоминания к известным сведениям. Нельзя забывать, что карты, в том числе карты памяти, не являются идеально точными и представляют собой лишь более или менее подробные приближения. Рассматривай их как книги по истории: автор старается следовать истине, насколько это возможно, но зачастую опирается на разрозненные свидетельства, поэтому факты переплетаются с домыслами. Так, на самой лучшей карте отображается не стопроцентно объективная реальность, а скорее ее интерпретация, выполненная составителем, его, скажем так, авторская рука. А ведь любое толкование – не единственное…
– Дядя, – помолчав, сказала София, – означает ли это, что кто-нибудь может сотворить карту, которая вместо истинных событий показывает искаженные? То есть… лживую карту?
– Еще как может, – очень серьезным тоном ответил Шадрак. – Поступать таким образом – большое преступление. Поэтому все добросовестные картографы дают клятву работать честно. На картах памяти ты найдешь соответствующую отметку… – И он ткнул пальцем в изображение горного хребта на линейке, соседствовавшее с печатью места и времени в уголке каждой пластины. – Это Знак доверия, он ставится на тех картах, о достоверности которых может свидетельствовать их создатель… Впрочем, даже самый порядочный мастер не свободен от неточностей и ошибок. К примеру, – сознался он, – некоторые улицы на этой карте никто не мог вспомнить, скажем, в два-три часа пополуночи того или иного числа. И кто поручится, что там в это время не произошло события, которое я обязан был бы зафиксировать? В этом смысле и моя карта является до некоторой степени ложной.
– Все равно, – сказала София. – Она просто невероятна. В жизни ничего прекраснее не видела.
Шадрак покачал головой.
– Мои карты – всего лишь труд новичка. Я видел экземпляры, по сравнению с которыми мои кажутся детскими каракулями. Скоро и ты познакомишься с великими образцами. Знаешь, мне доводилось читать карты памяти, в которых и затеряться недолго! Некоторые из них так велики, что в этой комнате не поместятся. Карты, созданные настоящими мастерами, воистину потрясают!