Старый альбом. Очерки о «звездах» советской эстрады - стр. 47
Стоит, наверное, отметить, что в аварской поэзии нет рифм. Если употреблять профессиональные термины, то стихосложение на аварском языке только силлабическое. Все стихи на аварском – это песни. Их всегда можно пропеть. Так исторически ложилось, что и письменность на аварском языке появилась только в годы Советской власти, после 1917-го года. Поэтому, наверное, с одной стороны, Расула Гамзатова с его воспеванием традиционных ценностей жителей Кавказских гор можно считать классиком дагестанской литературы при жизни. С другой стороны, в том, что русскоязычной публике стало известно имя Расула Гамзатова большая заслуга переводчиков. Ведь хороший перевод – это почти как новое произведение. Самые активные переводчики Гамзатова – Наум Гребнев и Яков Козловский – учились с ним еще в литературном институте. Они-то по большей части и донесли до читателей и слушателей колорит дагестанской поэзии.
В конце жизни Расул Гамзатов работал над книгой «Конституция Дагестана». Вот как он сам в одном из интервью коротко определил суть всех статей этой конституции: «Первая статья – „Мужчина“. Кинжал должен быть острым, а мужчина – мужественным. Вторая статья – „Женщина“ – взгляды горцев на женщину. Мужчина имеет право драться только в двух случаях – за родную землю и за прекрасных женщин. В остальных случаях дерутся только петухи… Третья статья – „Старики“. Тот, кто не уважает стариков, сам не достигнет старости. Четвертая – „Молодые“. Пятая – „Друг“. У кого нет друзей, тот еще не родился, хотя бы и прожил сто лет. Шестая – „Сосед“. Деревенский дурак тот, кто ругает родную деревню; дурак в масштабе страны тот, кто ругает соседнюю страну. Седьмая статья – „Гость“. Это будут короткие рассказы о воззрениях горцев. Если соблюдаешь все семь законов, значит, ты дагестанец!»
По большому счету вот эти темы, по-своему романтизирующие «детей гор», и были главными на протяжении всего творчества Расула Гамзатова.
Про Расула Гамзатова ходило множество анекдотов, которые он любил пересказывать, уверяя, что это – правда. Так, в сороковые годы во время учёбы в институте, Гамзатов стоял в очереди в буфете, и многие его товарищи, будущие литераторы, просили у буфетчицы дать им «одно кофе». Буфетчица не могла не реагировать на такую безграмотность будущих инженеров человеческих душ. Когда же очередь дошла до Гамзатова, он сказал: «Дайте один кофе». А потом добавил: «И один булочка»… В 1980-е в разгар антиалкогольной кампании и запрещения продажи спиртных напитков на съезде Союза писателей он сказал фразу, которую писатели передавали, что называется, из уст в уста: «Ну что ж… Будем приносить в себе». А в начале 1990-х годов, в разгар сепаратистских настроений в Дагестане, Гамзатов с присущей ему афористичностью отрезал: «Дагестан никогда добровольно в Россию не входил и никогда добровольно из России не выйдет». Еще хотелось бы вспомнить несколько коротких четверостиший, в которых раскрывается зрелая мудрость настоящего аксакала Расул Гамзатов.