Старший брат моего жениха - стр. 25
— Слушай, в этом доме есть и другие комнаты. Пойди в любую, выспись, — вырывается из меня предложение, и я не успеваю прикусить свой язык. — Экзамен всё-таки. Отдохни.
— Я потом… пока тут посижу. Да и на кровати места много.
Киваю, понимая, что ничто её не сможет переубедить. Втемяшила в свою умную голову, что Егору может понадобиться помощь, и не волнует. А я…
Не волоком же её тащить? Да и правда с ног валюсь от усталости. И когда добираюсь до своей бывшей комнаты, даже не нахожу в себе сил раздеться. Свет даже не зажигаю. Просто падаю ничком на кровать и, выключив голову, выключаюсь и сам.
Завтра будет новый день. Завтра всё будет хорошо.
12. 11 глава
Руслан
Что я за человек вообще такой ненормальный? Хотел же минимум часов двенадцать проваляться на кровати. Засыпал с чётким ощущением, что скорее умру, чем позволю себя кому-нибудь тронуть. Но стоит рассвету проникнуть в окно, как я уже тут как тут: лежу, таращу глаза в потолок и сна ни в одном глазу.
Лет пятнадцать я, наверное, не позволял себе спать, сколько хочется. Да так и привык вовсе без него обходиться. Всегда находились дела, требующие моего присутствия. Всё время думал, что вот, мол, ещё немного, ещё чуть-чуть, финальный рывок, и смогу доверить хотя бы часть обязанностей помощникам, замам, кому угодно. В итоге так и не познал дзен, не смог выпустить вожжи из рук.
Вот и сейчас, несмотря на выходной и выкручивающую кости усталость, пялюсь в потолок. Мысли в голове одна хуже другой, не избавиться. Переворачиваюсь на бок, потом на живот, снова на спину, на другой бок, но толку от этих телодвижений — кошкины слёзы. Только хуже становится и от круговерти ноют мышцы.
Вдруг в памяти оживают все события, произошедшие с моего прилёта, и становится как-то мерзко. От себя в первую очередь. Отгоняю прочь мрачные мысли, вытравливаю чувство вины, но оно всё равно никуда не девается. Хоть головой об стену бейся.
А ещё хочется пить, и я вспоминаю о морсе, который наверняка ждёт меня в холодильнике.
Всё-таки не выдерживаю: поднимаюсь с кровати и снимаю с себя измятую рубашку. Надо бы поискать что-то из одежды — у меня на случай визитов в отчий дом в шкафу спрятаны шмотки, но мне так отчаянно лень. Схожу быстро, попью и обратно — в душ и на пробежку потом. Пора прочистить мозги, пока Егор не очухался. И Кира.
При мыслях о Кире невольно сжимаю челюсти, а горький привкус скапливается на корне языка. До тошноты. Она ведь девочка ещё совсем — ребёнок. А я? Мне лет сколько? Нашёл, значит, способ борьбы с неприятностями — набрасываться на детей.