Старинные миньятюры - стр. 10

– Это не все! Есть стихотворение о любви.

Герман Оттович положил перед литературным инквизитором новый текст.

– Венерус коитус и, бац – сифилитус!

Читать дальше Вагина не стала; ее губки возмущенно надулись. Одуревшая от сквернословия муха разбила окно и вылетела вон, поднимая взмахами могучих крыльев клубы пыли. Порывом ветра с булочной сорвало вывеску. Та с грохотом сбила с ног и придавила гражданина в замшевых ботинках.

– Чего вы хотите? – не обращая внимания на вопли с улицы, спросила Вагина: – Денег или признания?

– Зачем мне признание? Им сыт не будешь!

Вагина достала кошелек и извлекла из него все содержимое.

– Возьмите, Пенис. Талант за деньги не купишь, я откупаюсь!

Аппетит пропал, надкусанный бутерброд вызывал отвращение и тошноту. Редактор «Литературного коллапса» обхватила голову руками.

Дымка воспоминаний развеялась так же неожиданно, как и появилась.

– Эй, бабушка! – крикнул Пенис, свесившись через кованую оградку. – Иди домой! Домой, говорю, иди, стерва гулящая!

Старушка с радостью бы загрызла обидчика, но понимала утопичность мечты – тот слишком высоко забрался. Неожиданно двери парадной распахнулись. Жертва сама вышла на крыльцо.

– К ноге! – ласково приказала она и потрепала по голове одичавшую старушку.

От такой выходки та потеряла агрессивную прыть и облобызала сапоги мужа-удочерителя.

Брачную ночь Герман Оттович решил не откладывать.

– Ну что, половинка моя, сольемся в единое целое?!

Перевозбужденный Пенис кряхтел, сопел, покрывался потом. Старушка, наоборот, не подавала признаков жизни. Впервые за много лет в нее вошла стрела Купидона, отчего бабка чувствовала себя погибшей от счастья. Она лежала в позе изображенного великим Леонардо человека и размышляла о переменах в судьбе: «Судя по фамилии, прибалт или немец. Буду теперь баронессой! Прислугу заведу…»

С утра старушку мутило. «Залетела! Залетела, безмозглая дура!» – ругала она свою неосмотрительность. Беременность, к счастью, длилась недолго. К субботе бесцеремонно взятая замуж бабка раздулась, а в воскресенье лопнула. Взрывной волной Германа Оттовича сбросило с кровати и слегка контузило. Очнулся он от чьих-то рыданий. Из развороченного чрева супруги выглядывал махонький старичок с нержавеющими зубами. Он с рёвом наматывал на руку осклизлые кишки. «Неужто стал отцом? – удивился Пенис. – Назову-ка я сынишку Анусом. Пусть помучается с мое. Страдания закаляют!» Вслух же сказал:

– У тебя хорошие корни, мой мальчик: глубоко в историю войдут. Хрен выдернешь!

Мертвую старуху Пенис выволок из дома и бросил на заднем дворе.