Становление - стр. 41

Они грузили ящики более часа, позволяя себе отдых лишь во время переездов с точки на точку. В тарахтенье кострыкинского трактора вплёлся посторонний звук, в котором через некоторое время без труда определился рокот другого трактора.

На перекрёстке стояла Валентина Матвеевна, предусмотрительно вышедшая на дорогу. Вскоре показался трактор с санями, на которых была установлена квадратная цистерна. Передок саней и борта облепляли люди. Выехав на профиль, трактор остановился, пассажиры горохом посыпались с саней.

– Что, идём в вагончик? Пусть Попов людей даёт, что ж мы, весь керн грузить будем? – проговорил Масляков, не задумываясь, что Попов наверняка пошлёт грузить керн того же Мезенцева.

В печке мощно гудело пламя, на плите шипел чайник. У двери густо припахивало соляркой. Попов разговаривал с мужчиной, одетым в куртку не привычного цвета хаки, а синего. Двое, глад-ковыбритый мужчина в годах с поредевшей шевелюрой и парень лет тридцати с залысинами, переодевались. Несмотря на различия в облике, двадцатилетнюю разницу в возрасте, старший был худощавым, младший – хорошо упитанным, нечто родственное, сближающее читалось в их лицах. На лице старшего застыло выражение укоренившегося раздражения, недовольства, словно окружающий мир доставлял ему ежеминутные страдания, и которому он ежеминутно был готов дать отпор, младший смотрел на окружающий мир ускользающим, сальным взглядом кухонного правдолюбца. Пятый, толстощёкий парень с носом картошкой, добродушным взглядом голубых глаз, одетый не в геологическую униформу, а по-деревенски – в изрядно поношенный серый пиджачок в крапинку, пузырящиеся на коленях брюки, толстыми ломтями кромсал любительскую колбасу с многочисленными жиринками по розовому срезу.

– Вот, Витёк, и твой начальник, – хихикнул лысоватый, притопывая сапогом. – Инженер!

Мезенцев, внутренне поморщившись, поздоровался в пространство. Последние четверть часа он прикидывал вариант знакомства, дабы не установился невзначай барьер отчуждённости, но и не представить при этом себя навязчивым, ищущим сочувствия и благожелательности. После реплики лысоватого, подавать кому-либо руку, расхотелось.

С большинством присутствующих Мезенцев был заочно знаком. Пожилой мужчина с неприятным лицом был Николаем Шишкиным, столько раз припоминаемым, скользкий тип – его помбур Генка Костомаров, а деревенский парнишка – его собственный помбур Витя Меньшов. Попов беседовал со слесарем Василием Синицыным, прибывшим на ремонт.

Конец ознакомительного фрагмента.