Станция «Колхида» закрыта на карантин - стр. 9

Не угасала надежда, что геройствовать всё-таки не придётся. Арсений убежал за помощью две минуты назад. Вот сейчас разъедутся массивные ворота, и в ангар, болтая по-стариковски разношенными туфлями, вплывут работники службы безопасности. Из вооружения у них, правда, только шокеры, даже дубинок нет – на «Колхиде» отсутствует преступность. Зато имеется удалённый доступ к любой технике с приоритетом управления.

Утвердившись на плече, я помедлила с полминуты. Никто не появился… Только Настя продолжала заунывно верещать: «Помоги мне, помоги, помоги». Пришлось перебираться на манипулятор с клешнёй, толстый, как канализационная труба.

Я переложила ножницы в зубы, добавив к пыльной горечи во рту противный вкус резины. Крепче обняла стальную опору руками-ногами и поползла. Вовремя: мех пришёл в движение. Сначала поплыл по центральному проходу, попеременно шипя маневровыми двигателями. Потом в электронных мозгах что-то перемкнуло и скорость начала нарастать, а конечности – вращаться, конвульсивно сгибаясь и разгибаясь в суставах.

Я никогда не видела живых быков. Только читала, что есть отчаянные парни в ковбойских шляпах, которые скачут на них верхом, а те стараются их стряхнуть. Так вот, фигня эти ваши быки. Моё родео разворачивалось в трёх плоскостях. Вверх, вниз, влево, вправо. Казалось, кишки впечатались в лёгкие, а те не выдержали соседства и втиснулись в пищевод. Я зажмурилась до красных пятен на веках и усилила хватку, пытаясь удержаться. Почему-то больше смерти я страшилось того, что меня сейчас стошнит, и рвотная масса останется парить вокруг бездыханного тела.

– А-а-а!

Дикий вопль заставил меня открыть глаза. Лицо Насти, болтавшейся на конце клешни, распухло и налилось пунцовым цветом. Из проплешины на голове поднимались кровавые капли, похожие на ягоды брусники. Меня захлестнула жгучая волна стыда: я чуть не забыла про подругу.

– Де-ысь, я и-у! – промямлила я сквозь сжатые зубы, будто у Насти был выбор. И передвинула вперёд правую руку. За ней левую и снова правую. Выдохнула, подтянула ногу. Мало-помалу, проклиная всё на свете, с трудом сглатывая скопившуюся в горле слюну, я доползла до конца манипулятора.

Вытащив изо рта зажатые в нём ножницы, я с удивлением обнаружила на оплётке чёткие отпечатки. Хорошо хоть не пломбу от кариеса, с такой силой я стискивала зубы. Взявшись за рукоять, я развела концы, примериваясь, откуда начать кромсать Настину гриву.

– Не смей!

Не веря своим ушам, я заорала в ответ:

– С ума сошла? Если не отстричь тебе волосы, их вырвет на фиг вместе со скальпом!