Станция «Колхида» закрыта на карантин - стр. 8
Не буду врать, что мне не было страшно или не хотелось забиться в самую узкую щель. Кожа под футболкой зудела из-за чёртова риса, в носу свербело, во рту появился горьковатый привкус пыли. От ужаса ладони стали холодными и липкими, но я крепче стиснула прорезиненную рукоять. Возникла одна идея…
Глава 2
Робот колотил биг-бэги левым манипулятором. Опустевший мешок зацепился за зубья клешни и болтался грязно-белым флагом, но сдаваться спятивший мех явно не собирался. Правая конечность, сжимавшая Настину гриву, сгибалась всё хуже. Стальные сочленения надсадно скрежетали, сквозь щели вытекала вонявшая солидолом смазка. Я подкралась к роботу со спины, пользуясь завесой из кружившей в воздухе крупы. Если слово «подкралась» применимо к полёту в невесомости, на мою удачу совершенно бесшумному. А то при обычной гравитации я топала, как конь.
Прижавшись к контейнеру с надписью «Тантал», я приготовилась к последнему рывку. Из пробоины продолжали подниматься ноздреватые булыжники неправильной формы, по виду похожие на самородки. А вот запах их сопровождал странный, непривычный для руды – уж грузов с астероидов я повидала предостаточно. Пахло какой-то сладкой химией, как от очень дешёвого попкорна со вкусом клубники, однажды завезённого на «Колхиду». Попкорн этот был пропитан таким ядрёным ароматизатором, что проходя мимо квартир в жилом блоке, я всегда могла угадать, за какой дверью его едят.
Выпотрошив биг-бэги, робот завис на месте, будто раздумывая, кому из грузоперевозчиков нанести ущерб в этот раз.
– Пора, ты справишься, – шёпотом подбодрила я саму себя. И оттолкнулась от контейнера, вытянувшись в струну. Увидев мой манёвр, обмякшая было Настя задёргалась и заорала:
– Чего так долго! Скорее, скорей!
Я аж зубами скрипнула от злости. Понятно, ей страшно. Но соображать-то надо хотя бы чуть-чуть. По счастью, робот не обратил внимания на крик. То ли его вокабуляр включал ограниченный список команд, а остальные слова воспринимались как шум, то ли слух повредило вместе с мозгами.
Слегка приободрившись, я преодолела последние метры длинным прыжком, занеся ножницы над головой. Со стороны могло показаться, что я наивно надеялась справиться с мехом, огрев его по затылку. Но план заключался в другом. Опустившись на спину, я ухватилась за неясного назначения гофрированный шланг. Мех ничего не почуял: у промышленных роботов мало тактильных датчиков, да и те расположены на конечностях. Это я как дочь главного инженера станции говорю.
Стальной панцирь оказался тёплым, едва ли не горячим, и шершавым от многочисленных сколов и царапин. Даже машинам тяжело работать на астероидах, не даром у шахтёров пенсия в сорок пять. Жар припекал сквозь штаны, подогревал подошвы кед, заставляя пальцы рефлекторно сжиматься. Из стыков между пластин тянуло запахом герметика и жжёной резины, должно быть повредило теплозащитный кожух. Я подтянулась выше по шлангу, переползла к плечу и взялась за удобно торчавшую перемычку. Двинулась дальше. На корпусе было полно выпуклостей и впадин, так что зацепы для рук и ног находились легко.