Станция «Колхида» закрыта на карантин - стр. 13
Матовую белизну нижнего уровня разбавляли кадки с туями, стриженными в форме конусов. За ними на больших экранах убегали в вечерние дали поля, где некошеная трава колыхалась под порывами ветра. Проекция на потолке изображала небо с облаками, похожими на пасторальных овечек с розовыми брюшками. Среди «отары» хищно алело солнце, готовясь утопить её в закатных лучах.
Реакция новичка меня не удивила. Многие почему-то считают, что на станциях люди живут как на древних подводных лодках: в крошечных кубриках на откидных полках. А потом изумляются, почему у нас зелено и есть целых три бассейна.
Мы двинулись через площадь напрямик. В просторном зале было безлюдно, как и повсюду. Тишину нарушал шорох наших подошв по облицовочной плитке, да издалека доносились отголоски музыки и чей-то усиленный микрофоном бубнёж. Мой спутник, непривыкший к уполовиненному весу, забавно подскакивал на каждом шагу.
– Старайся ступать легче, будто крадёшься. – Я приподняла ногу, покачала рубчатой подошвой и мягко перекатилась с пятки на носок.
В выхолощенном воздухе, лишённом обычных уличных запахов, отчётливо ощущалась странная смесь из маслянистого аромата роз и едкой вони антибактериального средства, с каким уборщики-автоматы протирали стены и полы. Информационная стойка для приезжих пустовала, на полках пылились бесплатные брошюры «Добро пожаловать на Колхиду!». Торговые павильоны с кофе, выпечкой и всякой мелочью вроде зубных щёток и носков отгородились табличками «Закрыто до понедельника». Я планировала поводить Андрея кругами, да и дать дёру среди запутанных коридоров и переходов, но тот уверенно свернул направо, в боковое ответвление, простиравшееся до административного блока.
– Андрей, а как ты меня узнал?
– Как вы меня узнали, Андрей Витальевич.
– Ладно-ладно. Так как?
– Перед отъездом запросил досье на проблемный контингент «Колхиды», чтобы знать, с кем предстоит иметь дело. И план станции тоже, так что не надейся скинуть меня с хвоста.
Я приняла беззаботный вид и перестала рыскать взглядом по сторонам.
– И что прислали?
– Две анкеты. Твою и ещё одной женщины, ворующей солонки из столовой. Я-то думал, это чья-то несмешная шутка… – Последнюю фразу новичок произнёс совсем тихо, адресуя самому себе.
– А-а-а, это Кристина Акелькина. Она однажды села мимо стула, с тех пор мы зовём её Акелой. Потому что промахнулась.
– Остроумно, – ответил Андрей сухим тоном. Похоже, ему было не смешно.
Совсем грустно ему стало, когда мы дошли до скромного закутка с помещением, занимаемым службой безопасности «Колхиды», о чём свидетельствовала потёртая табличка с аббревиатурой СБСК. На крыльце лежал коврик, собственноручно сплетённый бабушкой Акзиёй из остатков пряжи. Рядом стояла щётка, чтобы отряхивать обувь от пыли. Перед тем, как надавить кнопку звонка, я шепнула: